– А вы давно… замужем?
По тому, как он это произнес, было понятно, что он отнюдь не уверен в ее замужестве. Такое же сомнение читалось и в его глазах.
«Только бы не покраснеть», – подумала Виллоу. Она не любила лгать, но война научила ее, что ради выживания иногда приходится делать вещи, которые тебе не по душе.
– А какое это имеет значение? – спросила она.
Рот Калеба скривился в сардонической улыбке.
– Для меня – никакого… Просто вы слишком молодо выглядите, чтобы быть замужем. Можно сказать, только что из ползунков.
– Мне уже двадцать лет, – отчеканила она. – В моем возрасте многие женщины имеют детей.
Калеб хмыкнул.
– А сколько лет вашему… мужу?
– Двадцать пять, – готовно ответила Виллоу, стремясь не лгать там, где это возможно. – Мэт младший из моих… то есть… я хотела сказать… младший из пятерых братьев.
Калеб помолчал, словно что-то обдумывая, затем приподнял черную бровь и галантно подставил ей руку Сделано это было не без издевки, но Виллоу решила не придавать этому значения, полагая, что Калеб не тот человек, у которого вежливость является главной чертой характера. Она взяла Калеба под руку с изяществом изысканной леди, как тому учили ее годы назад, еще до войны.
– Благодарю вас, мистер Блэк, – негромко, с растяжкой произнесла она. Красивый грудной голос словно ударил Калеба по нервам. В тех местах, где тонкие девичьи пальцы прикасались к его руке, родились теплые токи и разошлись по всему телу. Калеб напрягся, пытаясь отогнать наваждение. Он не мог допустить, чтобы желание и страсть руководили его поступками. Он злился на себя за то, что этот голос и девичьи формы оказались столь притягательными для него.
Калеб стал размышлять о том, способна ли Виллоу испытать страсть, или же эта «жена» Рено принадлежит к разряду хорошеньких шлюшек, готовых переспать с каждым, у кого есть деньги и желание. Калеб избегал проституток в прямом и переносном смысле.
Через вестибюль к ним направлялся коренастый мужчина в выцветшем пиджаке, застиранной рубахе и брюках военного образца. Он помахал им рукой в знак приветствия.
– А вот и мистер Эдвардс, – обрадовалась Виллоу.
– Надеюсь, теперь вы успокоились, – заметил Калеб.
– Мистер Эдвардс рассказывал много хорошего о вас.
– А вы, конечно, думали, что он врет.
Виллоу остановилась. Калеб также остановился, почувствовав, что тонкие пальцы больше не сжимают его руку.
– Мистер Блэк, – начала Виллоу и замолчала, встретившись с холодным, пристальным взглядом светло-карих глаз. Она глубоко вздохнула и продолжила:
– Я извинилась за то, что обидела вас. Поверьте, я вовсе не хотела этого. Просто я ожидала увидеть мужчину вдвое старше вас, ветерана войны, седовласого, со старомодными манерами.
– Джентльмена? – перебил Калеб.
– …богобоязненного человека, – закончила Виллоу.
– А почему вы думаете, что я не такой?
– Мне кажется, вы ничего не боитесь, в том числе и бога.
Лицо Калеба озарила широкая улыбка, оно разгладилось и просияло. У Виллоу перехватило дыхание. Когда Калеб улыбался, он был дьявольски красив!
Виллоу импульсивно снова взяла его под руку и улыбнулась в ответ.
– Так мы идем? – спросила она негромко.
Калеб посмотрел на упругие, чувственные губы девушки и ощутил прилив острого до боли желания. Эта женщина принадлежала другому, и он разозлился на себя. Лицо его приобрело суровое выражение, а линия рта стала длинной и тонкой, словно нож, который находился у него за поясом.
– Приберегите томные взгляды и нежные улыбки для мужа, южная леди, – сердито сказал Калеб. – Когда я смотрю на ваше карнавальное платье и золотистые волосы, я вспоминаю, сколько людей полегло в войну с обеих сторон, чтобы вы жили в роскоши, которую, как вам кажется, вы заслуживаете.