Не могу поручиться за это, – Майкл улыбнулся, – но как успокаивающее средство она действует неплохо.
При упоминании о мужской потенции Изобел почувствовала, как ее щеки покраснели, и сосредоточилась на своем занятии. Поняв, что все равно не смоет всю кровь, она решила оторвать новый кусок от своей рубашки.
Когда Изобел повернулась к Майклу, тот выглядел смущенным.
– Извините, лэсс, – пробормотал он, – мне не следовало бы говорить о таких вещах с девушкой, которая понимает значение слов.
– Вам не за что извиняться, сэр.
– Но, лэсс, вам даже неприлично находиться со мной наедине… Если этот парень не вернется к ночи…
Однако Изобел было не до церемоний – все ее мысли были поглощены грозящей им опасностью и поисками способов, как ее избежать, а также выздоровлением Майкла. Изобел вовсе не хотела, чтобы с ним что-нибудь случилось, ведь он был ее товарищем по несчастью…
Выпрямившись, Изобел поспешно заявила:
– Нам пора возвращаться.
Майкл молча кивнул и, также молча поднявшись, улыбнулся ей. При взгляде на эту улыбку Изобел вдруг вспомнилось, каким теплым и чувственным был его голос в темноте пещеры.
– Я хотела бы спросить еще вот о чем, сэр… – неуверенно произнесла она. – Как получилось, что эти люди преследовали вас от самого Эйлин-Донана до этой пещеры, а вы их не заметили?
– Уолдрон умеет неплохо маскироваться, и его люди тоже. – Майкл легко коснулся ее руки, словно говоря: «Нам действительно пора». – К тому же тут есть и моя вина: я не предполагал, что им известно о моем визите в Кинтал. Впредь буду осторожнее…
– Но почему они не отправились искать вас в Эйлин-Донан?
– Уолдрону известно о моей дружбе с Маккензи и… – он вдруг замялся, – и еще кое о каких деталях; вот он и решил, что я отправился к нему в гости. Не думаю, что в этих местах у него есть союзники. К тому же он вышел на меня случайно – ведь я приплыл на лодке из Обана…
– Стало быть, вы живете где-то рядом с Обаном?
– Нет. – Майкл улыбнулся. – Но я знаю те места лучше, чем здешние, и знаю Гектора Свирепого, правда, совсем немного. Неужели он и впрямь такой тиран?
– С чего вы взяли, сэр, что Гектор – тиран?
– Ты сама сказала, что все мужья – тираны. И потом, не зря же его называют Гектор Свирепый!
Изобел надолго замолчала и по дороге дважды останавливалась, чтобы сорвать какие-то лишь ей одной известные травы. Однако когда они вошли в хижину, где единственным освещением была узкая полоска света, пробивавшегося из верхней створки двери, Майкл решил продолжить разговор.
– Ты так и не сказала мне, крошка, – насмешливо произнес он, – тиран Гектор Свирепый или нет?
– Ко мне он обычно добр, но иногда мне случается рассердить его чем-нибудь…
– И тогда он становится тираном?
– Нет, сэр, но он умеет приструнить так, что после я сожалею о своем проступке, поскольку его замечания, как правило, справедливы. Если сравнивать Гектора с моим отцом, то Гектор, пожалуй, даже более мягок со мной. Но все равно у них очень властные натуры, как, впрочем, и у всех мужчин.
– Ты так думаешь? – Майкл усмехнулся. – Нет, крошка, одно из двух: или ты не права, или мне придется признать, что ты знаешь о мужчинах что-то такое, чего не знаю я!
– Не знаю, что известно вам, сэр, но мне часто приходилось наблюдать за мужьями моих сестер. Все они всерьез убеждены, что солнце и луна всходят и заходят исключительно потому, что это они, мужчины, так хотят и что жены обязаны их всячески ублажать и исполнять все, что их левая нога захочет. А на то, чего хочет жена, им наплевать…
– Согласен, – Майкл покачал головой, – не очень-то приятная ситуация…
– Скорее, очень неприятная.