Неужели Дикий Запад породил человека такой породы или, наоборот, стал сам диким благодаря ему?
И Флинт был частью этого мира. Может быть, именно поэтому он ее так и привлекал — непостижимой безжалостностью, которой не было в Бобби и Фредерике. А что, кроме этой безжалостности, она знала в Маккензи? Из-за чего нарушила твердые правила, которых придерживалась всю свою жизнь, и так легко прыгнула в его постель? Даже сейчас, когда она смотрела на его застывший силуэт, ее сердце невольно начинало колотиться и кровь закипала в жилах.
Почувствовав на себе взгляд Флинта, она встретилась с его настойчивыми, будоражащими глазами, которые, казалось, проникали в самую душу и без труда читали в ней сокровенные мысли. В смятении она скрестила на груди руки и отвернулась.
— Проголодалась?
Он издевается над ней! Гарнет готова была сорваться, но вовремя заметила, что Флинт достал из сумки вяленое мясо, и взяла только что отрезанный ломтик. Она уже поднесла его ко рту, но тут обратила внимание на нож в его руке.
— Послушай, Флинт, когда ты эту штуку в последний раз обеззараживал?
— Вроде недавно — в тот день, когда тебя укусила змея.
Гарнет брезгливо посмотрела на блестящее лезвие.
— А когда в последний раз пользовался?
— Только что. — Он отправил в рот ломтик мяса и принялся жевать.
Свою долю Гарнет с отвращением держала между пальцами.
— Я имею в виду… прежде, чем…
— Утром. — Флинт наконец понял, что ее беспокоило. — Думаю, ты не хочешь, чтобы я рассказывал, каким именно образом?
— Не стоит. — Она вернула ломтик мяса. — Если тебе не трудно, откуси для меня с другого края.
Флинт повиновался и подал ей вяленую говядину.
— Когда мы удирали от команчей, ты не была такой брезгливой.
Гарнет с наслаждением впилась зубами в мясо.
— В той передряге я осталась жива, но думаю, на это ушло все мое везение. Уже само по себе то, что приходится ехать с тобой одной дорогой, — серьезное испытание судьбы.
Флинт весело покачал головой:
— Должен признать, вдовушка Скотт, что в заварухе ты держалась молодцом. И с ружьем управлялась отменно.
— Соизволил меня похвалить? — удивилась она.
— Отдаю должное противнику.
— Должное, Маккензи. Но с тех пор как, по выражению мамы, мы утром «излили душу», я бы отреклась от многих своих слов.
— Еще бы. Чего не наговоришь в сердцах!
— Полагаю, что могу это принять в качестве извинения.
Губы Флинта сложились в улыбку. Он обхватил Гарнет за плечи и привлек к себе:
— А ты, рыжая, что надо. — Его рот был в паре дюймов от ее. — Пожалуй, возиться с тобой не так уж плохо, как показалось поначалу.
Сердце у Гарнет упало, а от прикосновения его пальцев по спине забегали мурашки.
— Это предложение, Флинт?
Улыбка мгновенно слетела с его лица:
— Ничего подобного. — Он поспешно поднялся: — Пора ехать, пока светло.
Остаток дня они провели в молчании Сказывалась бессонная ночь, и Гарнет почувствовала облегчение, когда Флинт велел наконец останавливаться. Пожевав вяленого мяса с галетами, она уселась поудобнее и в полудреме уставилась в костер. Флинт налил кофе.
— Пей ты первая.
Она с улыбкой попробовала обжигающий напиток и вернула кружку. Флинт сделал большой глоток и снова подал ей кофе, но Гарнет только покачала головой:
— Больше не хочу.
— Один я не осилю — давным-давно не заваривал себе целиком. — В его словах ощущалось больше теп-лоты, чем упрека.
— Ладно, уговорил. — Гарнет снова потянулась за кружкой, и Флинт одобрительно крякнул. — Послушай, а почему ты утром вернулся за мной? — Этот вопрос не выходил у нее из головы.
Их взгляды встретились, и несколько секунд они смотрели друг на друга, не проронив ни единого слова. Наконец Флинт отвел глаза и уставился в костер.
— Наверное, не хотел, чтобы у тебя были неприятности. Особенно после того, как ты мне помогла.