- Какая же это беда? – наконец Цунаде снизошла до улыбки. Только выглядела она тоже жутковато. Зато наместница осталась довольна фактом, что не все придворные, исключая разумеется приближённых чародеев, никчемные робкие зайчата.
Шино смело приблизился к столу и заглянул в свиток, лежащий ближе всех к краю. Всё только о драконах. А здесь особо любознательный алхимик оставил картинку дракона в разрезе, где обозначил все его внутренние органы, сопровождаемые замысловатыми названиями и рядом цифр, включая вес. Подивившись безрассудности человеческой, Шино списал создание свитка на больной ум. Только когда начинает мерещиться всякое, можно увидеть и дракона в разрезе, и взвесить все его органы. Какой дракон в здравом уме позволит себя вскрывать? Или товарищи дракона, погибшего и попавшего в руки алхимиков? Никогда Шино не слышал истории, чтобы драконы оставляли тела соплеменников на произвол судьбы. Брали с собой, как бы тяжела ни казалась ноша, и совершали одним им известные таинственные погребальные обряды. Даже если над телом павшего склонялся всего один собрат, он бы никогда не позволил другим измываться над его телом.
А потом Шино всмотрелся внимательнее, вчитался в названия, и брови его, полускрытые за очками, поползли вверх. Чем дольше он рассматривал картинку, тем очевиднее становилось его недоумение.
- Шино, – не выдержала Цунаде, которая уже несколько минут за ним наблюдала.
Он поднял глаза, снова возвращаясь к истинному своему образу невозмутимой таинственности.
- Что же такого удивительного ты увидел? – она привстала на стуле, взяла свиток, внимательно рассматриваемый добровольным помощником, и посмотрела сама.
Чем дольше она разглядывала картинку дракона в разрезе и читала нелепые названия, тем выше взлетали её брови, пока не достигли своего предела. И тогда, словно сетуя на ограниченные возможности человеческого тела, она оторвала взгляд от хроники и повторила вслух особо запомнившиеся названия органов дракона:
– Огнезарядник? Плавильный мешок? Лобовой компас? Ускорительная камера? – и пауза, после которой Цунаде отшвырнула свиток в угол комнаты. – Что за чушь? Судя по записям, у драконов нет нормальных органов, кроме сердца? И что это за разделы такие? Где форма… – она помедлила, вспоминая название, – …огнезарядника?
Шино не ответил. Он полностью сходился во мнении с наместницей, но выражал это по-своему – никак.
- Так, бери другой свиток, – скомандовала Цунаде, – и вот эти вот сказки… – указала в сторону сиротливо лежащего в углу свитка, – даже не открывай. Некогда нам время тратить на бредни умалишённых.
- Спросить позвольте, наместник, а на что время нам есть тогда тратить? – опять по-своему спросил о цели поисков Шино.
- Мы ищем все слабые места драконов, чтобы в нужный момент суметь прижать их к ногтю, – обрушила Цунаде на неподготовленную голову.
- К ногтю дракона прижать? – не поверил Шино, – никак на цепь посадить при дворе существо могучее хотите?
- Не хочу. Только не хватало мне лишний рот кормить. А это рот съест ох как много. Запомни, Шино, всегда необходимо в резерве иметь запасной план. Слишком распоясались драконы, правила свои устанавливают, условия диктуют, да потом ещё и вину пытаются переложить, тогда как сами же напряжённую ситуацию и создали на пустом месте. Не позволю им властвовать над моим народом! – её отчаянный монолог завершился очередным ударом по столу. Те свитки, которые ещё не успели поваляться на полу, живо восполнили упущение. Цунаде, позабыв о достоинстве наместника, живо юркнула под стол и принялась собирать записи. Шино, дабы не выглядеть возвышенным на её фоне, не погнушался сам упасть на колени и пополз навстречу, проделывая то же, что и градоправительница. Если она сама не погнушалась грязной работой, то, видать, совсем припёрло. Да и как могло улучшиться её настроение, когда квартал Нижних Злыдней лежит в руинах, а в лазарете стонут раненые. Благо, драконов не клянут, а то подняли бы революцию. Да прежде чем до Малых Дождевиков добрались бы, между собой разругались и пролили бы кровь. Никому не хочется первым бросать вызов тварям могучим настолько, что все армии человеческие боялись прийти к стенам города и потребовать капитуляции.
Потом Шино, задумавшись, едва не столкнулся лбом с Цунаде аккурат под крышкой стола, где обычно стоят её ноги, когда она торжественно восседает в своём кресле. И оба остановились. Охапка свитков на груди Цунаде привлекла особое внимание помощника, потому как глазеть в лицо правительнице в такой неловкий момент неприлично. Один из свитков вывалился обратно на пол. Шино спешно его подобрал, а Цунаде свои из рук выпустила и прямо под столом уселась в позу для медитации, только не замолкла и не сосредоточилась, а принялась делиться домыслами:
- Кто просил их девятихвостого похищать? Разве он не принадлежит Нижним Злыдням? Разве они позаботились воспитать собственного хозяина для демона? Это было бы просто несправедливо. Если бы они признали свою ошибку и показали, что поспособствуют возвращению демона в деревню. А что сделали они?
- Что? – машинально спросил Шино, хотя он-то отлично знал, что сделали не только драконы, а все они. Если стороны не сошлись во мнениях… или если сошлись на месте, но разойдясь начали испытывать чувство неудовлетворённости, это всегда повод для конфликта.
- Они рассчитывают присвоить себе нашего демона, – не преминула ответить Цунаде, – так должна ли я им позволять это? Мы! Должны?
- Девятихвостый демон Нижним Злыдням испокон веков принадлежит. Воспитатели его уходят в земли эти корнями. Ни один чародей приезжий, сильным каким бы ни был, взять на себя ответственность не может, – отбарабанил Шино без запинки.
- А драконы посчитали, что такое право имеют, – Цунаде схватила плечо Шино, сильно сдавила пальцы, но он даже не поморщился. – Так имеем ли мы право оспорить их решение?
- Встретиться бы надобно с ними. Экспедицию долгую снарядить, чтобы интересы наши защитить сумела.
- Никаких встреч! – отрезала она, – встретились уже. Говорят-то они гладко, да на морде написано, что по-своему сделают. Не позволим им, Шино! – объявила она громогласно, вскидывая руку вверх и больно ударяясь ею о крышку стола. Стол услужливо подпрыгнул, раздался еле слышный треск.
А потом дверь в рабочую комнату наместницы распахнулась без предупреждения стуком. Шино как сидел спиной ко входу, так и остался, только голову повернул, раскрывая обзор на воинственно настроенную наместницу. Сакура, явившаяся лично, дабы узнать, по какой причине придворные попрятались, воздела руку ко рту, закупоривая готовые вырваться восклицания. Шино шевельнулся, намеревался выбраться из-под стола, но не рассчитал рвения Цунаде сделать это первой. Да ладно бы она со своей стороны выбралась, так она отодвинула Шино в сторону, этим самым со всей силы впечатывая его в глухую боковую стенку стола, и на четвереньках гордо двинулась навстречу любимой ученице, при этом не учла несколько увеличенного объёма в районе груди и бёдер. С трудом протискиваясь между Шино, прижатому к стенке стола, и стенкой противоположной, Цунаде невольно коснулась грудью его лица. Когда ткань начала соскальзывать в стремлении обнаружить ещё больший конфуз, Шино не думая вскинул руку и вцепился в вырез её туго натянутой блузки. А посему с первого раза не сумел проникнуть под ткань, дабы подтянуть её на место, а скользнул рукой по обнажённой коже. Он ещё глубже погрузил голову в воротник, бормоча сбивчивые оправдания, манерой его речи превращающиеся в набор слов. Цунаде сверкала глазами уже из-за наглости придворных чародеев. Уже готова была осадить нахала ударом поперёк лица, а потом кулаком в грудь для пущего ускорения при полёте, как вырвалась из западни и мгновенно поняла, что действия его не были такими уж греховными. Блузка натянулась до предела, треснула ткань по шву и поползла с пышной груди наместницы. Только вовремя применённой волшбой удалось остановить крики смущённой, а от того возмущённой Цунаде.