— Ты, костлявая задница, мы не рабы! — Выхватив из рук мужа короткий хлыст, Хэтти спрыгнула с повозки и начала надвигаться на склочницу. Глаза негритянки горели гневным огнем. — Мы с Питером вот уже семнадцать лет как свободные люди. Если ты не уберешься отсюда, назойливая муха, тебе придется отведать этого кнута!
— И не подумаю! — заявила Мейбелл, отступив, однако, на несколько шагов назад.
— Ах так! Ну, если ты сию же секунду не исчезнешь, то узнаешь, что такое кнут!
Кэтлен бросилась было унимать Хэтти, но Лич удержал ее.
— Мейбелл сама затеяла ссору, так пусть твоя подруга разберется с ней, — невозмутимо произнес он.
Местные женщины побаивались острого языка Мейбелл и обычно не осмеливались спорить с ней. Но Хэтти была не из пугливых. Осознав это, Мейбелл нерешительно потопталась на месте, затем развернулась и, гордо поджав губы, зашагала прочь.
Лич удовлетворенно хихикнул:
— Ну, теперь она обегает всех, рассказывая, как Хэтти угрожала ей хлыстом.
— Только не это, — огорченно вздохнула Кэтлен. — Наши соседи, даже не успев познакомиться, наверняка невзлюбят нас.
— Вовсе нет. Женщины наоборот будут только рады, что кто-то, наконец, сумел дать отпор этой сварливой старой деве.
— Будем надеяться, — с сомнением произнесла Кэтлен, глядя на свою давнюю подругу. — Я уверена, Хэтти, тебе ничего не стоит попридержать нрав.
Негритянка лишь громко засопела в ответ, чем привела Кэтлен в еще большее отчаяние. Решив сменить тему разговора, она повернулась к Личу:
— Вы не покажете мне хозяйство? Давайте сначала осмотрим двор, а в дом войдем позже.
Признаться, Кэтлен ничего не смыслила в фермерском деле, но сразу поняла, что хозяйство находилось в хороших руках. В чистом хлеву жевали сено гладкие, упитанные коровы; в загоне, у кормушки, возились два чистеньких толстобрюхих поросенка. Цыплята, выискивавшие в траве жучков, тоже выглядели вполне довольными и счастливыми. Когда Кэтлен сообщила о своих наблюдениях Личу, тот громко загоготал, запрокинув назад голову.
— Мне никогда не приходило на ум мысль счастлив цыпленок или нет. Но когда этот дружок доволен и рад, вы увидите это сразу. — Лич указал на загон рядом с коровником. — А вот и Снежок, жеребец Руфа. Видите, как он вытанцовывает, задрав хвост — значит, радуется.
— Какой красавчик! — воскликнула Кэтлен, взбираясь на ограду, и звонко рассмеялась, когда белоснежное животное принялось тереться мордой о ее плечо.
— Вы ему понравились, — улыбнулся Лич. — Он явно хочет, чтобы вы почесали ему за ушами.
Кэтлен с удовольствием прикоснулась к бархатистым ушам Снежка. В это время к загону примчалась Хэтти, а следом за ней — Питер. Лицо его выражало растерянность и сомнение.
— Лич, — обратилась негритянка к старику. — Что это за небольшое строение позади лома?
— Возле дровяного сарая? — уточнил Лич. — Руф выстроил его, специально для людей, которых нанимал убирать табак.
— Оно выглядит вполне добротным и крепким.
В глазах Хэтти загорелся огонек, и Кэтлен сразу заинтересовалась, что у нее на уме на этот раз.
— Да, дом хороший. Да и все, за что бы ни брался Руф, делалось на совесть.
— Я посмотрела — там есть все необходимое для ведения хозяйства.
— Да, разумеется, — кивнул Лич.
— Мы с Питером хотим поселиться там, — Хэтти требовательно взглянула на Кэтлен.
— Но разве вы не хотите жить вместе со мной? — растерялась та.
— Кэтлен, милая, ты меня не так поняла, — принялась убеждать ее Хэтти. — Пойми, у нас с Питером никогда не было своего собственного дома, а я так давно мечтала о нем. — Она положила руку на колено сидящей на изгороди Кэтлен. — Поверь, ничего не изменится.