Можно похвалить хозяев, в том случае, разумеется, если есть за что хвалить. Если они жуткие зануды, это может поставить вас в несколько затруднительное положение. Но что бы вы ни делали, никогда не лгите. Молчание лучше, чем фальшь.
«Но разве не в этом и состоит моя извечная трудность – что я слишком молчалива?» – подумала Элиза.
– Лошади, охота и собаки – прекрасные темы для обсуждения с джентльменами.
– Но я мало что знаю о лошадях и охоте, а единственная собака, с которой я знакома, – это дог Вайолет, Горацио.
– Он примечательное создание, в этом нет сомнения, как и волкодав Даррага, Витрувий. Говорите о них. Любому любителю собак будет забавно послушать об их проделках. Что касается лошадей и охоты, вам придется узнать побольше. Вы ведь умеете ездить верхом, не так ли?
– Да, но не слишком хорошо. Тетя Дорис считала, что деньги, затраченные на содержание лошади – пустая трата. Прожорливые твари, называла она их, не стоящие того, чтобы тратиться на корм и грума. Она предпочитала арендованных кляч, поскольку большую часть жизни провела в Лондоне. Посему мне не доводилось проводить много времени рядом с лошадьми, не считая нескольких уроков однажды летом в деревне.
Кит нахмурился:
– Я знал, что ваша тетка была скаредной старой каргой, но чтобы не держать ни одной лошади? – Он покачал головой. – Что ж, придется нам найти время, чтобы заново познакомить вас с радостями верховой езды.
Элиза ощутила, как легкая дрожь пробежала по телу. Ей нравятся лошади, но они непредсказуемые создания, особенно с новым неопытным ездоком в седле. Ей совсем не улыбается мысль быть сброшенной на землю.
– О, не стоит. Мне и так хорошо.
– Но вы по меньшей мере должны снова научиться чувствовать себя уверенно на лошади на случай, если вас пригласят покататься верхом. Не волнуйтесь. У Адриана огромная конюшня. Я подберу для вас спокойную кобылку, которая будет обращаться с вами, как с самым дорогим другом.
– А у лошадей бывают друзья? – поинтересовалась она.
– Еще как бывают. – Кит рассмеялся и весело подмигнул. – Кроме того, в вашем новом гардеробе три новые амазонки, насколько я помню. Не можем же мы оставить их неиспользованными.
На это, решила Элиза, разумнее всего не отвечать. Немного погодя он перестал вальсировать, но не отпустил ее.
– Потанцуем еще немного? Сделаем еще один круг по комнате и продолжим практиковаться в беседе?
Элиза всеми силами пыталась не реагировать на его близость, ибо тело его необъяснимым образом приблизилось, как только они остановились. Он ли придвинулся на дюйм к ней или она к нему?
Как бы там ни было, но он оказался соблазнительно близко.
Она чувствовала едва уловимый, приятный аромат мыла, исходящий от его чисто выбритых щек; кончиками пальцев с наслаждением ощущала текстуру тонкого сукна, натягивающегося на его широких крепких плечах; упивалась ощущением своей руки, так интимно лежащей в его ладони.
Но Кит, конечно же, ничего этого не замечал. Значит, и она не будет.
– Да, давайте продолжим, – сказала она, решительно настроившись не обращать внимания на свои незваные, нежелательные порывы.
Он снова закружил ее по комнате в вихре разлетающихся юбок. Элиза испустила неслышный вздох, чувствуя, что его тело вновь движется вместе с ней в плавном, естественном ритме.
– И как вам нравятся удовольствия города, мисс Хэммонд? – начал он.
– Лондон, как всегда, великолепен.
– А какие достопримечательности вы уже видели?
– О, ничего значительного. Я ведь все еще в трауре и мало выезжала этой зимой.
– Ах да, разумеется.
– И потом, мой наставник, – продолжила она, – не подпускает ко мне моих поклонников.
«Ну и откуда, спрашивается, взялось это проказливое замечание?» – недоумевала Элиза, дивясь себе самой.