Мужчины заняли свои места, и кареты тронулись в путь. Мэгги в ожидании молчала.
– Никогда не видел ничего подобного, – сказал Джеймс. – Женщина руководит бандой головорезов! Кто в это поверит?
– Итак, мисс Мак-Друмин? – Ротвелл вперил в нее холодный взгляд.— Вы должны нам сказать, является ли разбой на большой дороге еще одной особенностью «цивилизованной» Шотландии?
Мэгги опустила глаза, но чувствовала, что на нее смотрит не только Ротвелл, но и Джеймс. Она не боялась, но от их недовольства, особенно графа, стало не по себе. Девушка не знала, что сказать. Наконец, понимая, что молчание слишком затянулось, подняла глаза.
– Если некоторые горцы решаются на такое, то только из-за бедственного положения, в котором виноваты англичане!
– Ерунда! Они самые настоящие преступники!
– Нет! Они в отчаянии, им нечего есть! – Мэгги видела, ей не верят, и знала, что ступила на опасный путь, ибо отец тоже не одобрял действий Кейт, считая, что у нее нет причин разбойничать. Но сам занимался контрабандой виски по той же необходимости – чтобы прокормить семью, – поэтому Мэгги не знала, кому и чему верить. И занятие отца, и дерзкие выходки Кейт пугали ее в равной степени – ведь все это крайне опасно.
Но Кейт смеялась над опасностью. В ее семье не было мужчин, и после гибели старшего брата ей пришлось взвалить на свои плечи заботу о себе, матери, старой бабушке и младшем братишке Иане. Когда Мак-Друмин пытался взять на себя заботу о ее семье, Кейт запальчиво возражала, что ему не следовало заставлять ее мать выходить замуж за Мак-Кейна. А раз он это сделал, теперь она сама себе хозяйка и не будет никому подчиняться.
– Эту женщину необходимо выдать замуж, – сказал Джеймс. – Муж сумеет ее приручить.
Мэгги засмеялась.
– Здесь нет мужчины, достаточно смелого, чтобы попытаться ее приручить. Все знают ее характер и стараются держаться подальше. Даже двоюродные братья не осмеливаются ею командовать.
После этого происшествия вам лучше больше ни когда с ней не встречаться.
Джеймс пренебрежительно фыркнул, а Ротвелл спокойно сказал:
– Значит, вы признаете, что знаете эту девушку? Надеюсь, вы не оправдываете грабеж.
– Кейт смотрит на это как на военные действия, а не грабеж, – Мэгги старалась подстроиться под его тон. – Она нападает исключительно на англичан и никогда на шотландцев. Еще никто не пострадал. Я действительно знаю ее, сэр, вот уже десять лет.
– Должно быть, она была ужасным ребенком, – задумчиво произнес Джеймс.
Мэгги кивнула.
– После того как Мак-Кейн умер, ее мать привезла всех детей в Долину Друмин. Дело в том, что семьи Мак-Кейнов и Мак-Друминов не ладили между собой, поэтому Кейт в равной степени ненавидит и тех, и других. Мы подружились с ней благодаря моему отцу и дружим до сих пор.
– Могу поверить, что жизнь вашей подруги была очень трудной, но если она будет продолжать в том же духе, ее ждет виселица. Грабеж есть грабеж, все просто и ясно.
– По ее мнению, – настаивала Мэгги, – раз англичане нас обворовали, то не грех и у них хоть что-нибудь отобрать. Когда люди голодны, они делают то, что никогда бы не сделали на сытый желудок. Думаю, так обстоят дела и в Лондоне.
К ее удивлению, Джеймс согласился.
– Нед, насчет этого она права. Обитатели Алсатии не были бы так озлоблены и жестоки, будь у них полный желудок.
– Он частенько бывает наполнен дешевым дленном, – проворчал Ротвелл.
– Это свидетельствует, – сказала Мэгги, – что жизнь в городе не намного легче жизни в глухой деревушке, хотя вы утверждаете обратное.
– Я никогда не говорил, что жить в городё легко, но там для человека больше возможностей, чем в деревне.
– Неужели в Лондоне все обеспечены прекрасной работой? – тон Мэгги был язвительным.