– О, как это восхитительно! – отозвалась принцесса. – Леди Ротвелл, вы непременно должны побывать у нас в Лейстер-хаузе. Мы будем вам очень рады.
– Эдвард, ты сошел с ума! – сказала Мэгги, когда они двинулись дальше.— Как ты смеешь говорить об отце такие вещи!
– Я сказал правду, дорогая, моя цель – добиться их расположения. Я ценю их дружбу, хотя они не всегда ладят с королем.
– Неужели они действительно твои друзья? Сознаюсь, я…
– Все знают, по некоторым вопросам я вполне согласен с принцем и горячо его поддерживаю. Бывают и разногласия, а он, кстати, из тех, кто терпимо относится к критике. Тем не менее я нужный ему человек, поэтому принц проявляет ко мне снисхождение. Будучи чрезвычайно экстравагантным, принц часто попадает в трудные ситуации, из которых нелегко выбраться. В таких случаях ни отец, ни Парламент ему не помогут, и тут наступает мой черед. Между прочим, мы иногда играем в гольф. О Господи! – он поднял лорнет. – Что она делает?
Мэгги проследила за его взглядом и увидела Лидию в окружении поклонников. Похоже, девушка была вне себя от счастья.
– Просто развлекается, – Мэгги была недовольна, что Ротвелл повел ее по направлению к ложе.
– Эта болтовня может стоить ей жизни, – пробормотал граф едва слышно. – Она говорит прежде, чем думает, и в этом намного превосходит тебя. Черт! Опять возле нее крутится этот Деверилл!
– Если они разговаривают так же тихо, как ты, в этом гаме их никто не услышит. – Но Мэгги прекрасно понимала его беспокойство и без лишних возражений пробиралась сквозь толпу. Лидия радостно улыбнулась им и представила элегантно одетую крупную девушку, стоявшую рядом с Томасом Девериллом, как Офелию Балтерли.
Мэгги вежливо поздоровалась с леди Офелией и постаралась не слишком ее разглядывать. Разговор велся на повышенных тонах, чтобы каждый мог услышать другого, и Мэгги не смогла принять в нем участие. Неожиданно она поняла, что ее оттеснили от Ротвелла и ничего не оставалось делать, как вернуться в ложу.
Джеймс помог ей пройти к своему месту, а Лидия любезно подобрала широкие юбки, освобождая проход. Леди Ротвелл разговаривала с дамой из соседней ложи и не обратила на Мэгги ровно никакого внимания.
– Ну и что из того, что Томас былтам, Фредди? – неожиданно громко прозвучал возмущенный голос Лидии. – Я сама была на маскараде у леди Примроуз! Значит, если Томас – якобит только потому, что там был, то и меня можно отнести к их числу, да?
Все разом замолчали и уставились на Лидию. Никто не знал, как реагировать на ее заявление, молчание грозило затянуться. Наконец раздался спокойный голос леди Офелии:
– Хорошо сказано. Эти мужчины ничего не смыслят в политике. Вот если бы во главе государства стояла умная женщина, подобных рассуждений не было бы. Каждое невинное высказывание воспринимается как государственная измена. Подумать только! Томас, проводи меня к моей компаньонке. Она, наверное, уже заждалась.
Похоже, Лидия была не слишком довольна высказыванием Офелии в ее защиту, но это заметила только Мэгги. Возможно, девушку огорчил уход Томаса. Едва только пара скрылась из виду, как со всех сторон послышались возгласы:
– Что она говорит? Чтобы миром правили женщины? Возмутительно!
– Ей нужна твердая мужская рука!
– Вот они – плоды женского просвещения! Начинают много о себе воображать и ни во что не ставят мужчин!
– Ужасно, просто ужасно! Сколько, вы говорили, она получит приданого?
Разговор продолжался в том же духе, и вскоре некоторые удалились вслед за Офелией и Томасом, а остальные пошли танцевать. Мэгги надеялась, что никто из молодых людей не станет придавать большого значения словам Лидии или как-то переиначивать их смысл.