And finds her son
И находит родного сына.
Oh! Heavy-hearted am I
Какая я же тяжесть у меня на сердце!
Tuoni has taken my son!
Туони забрал у меня сына!
Oh! Heavy-hearted am I
Какая я же тяжесть у меня на сердце!
Tuoni has taken my son!
Туони забрал у меня сына!
С каждой новой строчкой песни Кира делала по маленькому шажочку навстречу, пока уровень воды не стал достигать середины груди. Любые попытки сопротивления давились на корню, и вот девушка уже тянет руку к своему убийце. Темноволосая женщина с последним её шагом потеряла человеческий облик. Кожа посерела и лопнула, как у утопленника. Из трещин сочилась темная жидкость, смешивающаяся с водой. Вероятно, за счет этого речной ведьме удалось превратить Туони с окрестностями с свой личный домен. Истрепанная дырявая одежда, облепленная тиной, водорослями и фирменной для каждого пленника мира мертвых паутиной проклятия, вытягивающей жизнь. Носа и глаз не было, словно обглоданные рыбой, а вместо рта — круглое отверстие с множеством острых зубов по краям. До того изящная женская рука превратилась в лишенные мяса обтянутые кожей кости с длинными почерневшими ногтями. Этой рукой мертвая сирена схватила несопротивляющуюся Киру, а вторую положила на талию, притягивая к себе так, словно собиралась поцеловать.
Но сделать этого ей не позволили.
Из ниоткуда появилась неизвестная тварь, человека напоминающая лишь отдаленно. Скорее это был сконцентрированный сгусток Тьмы с алыми огоньками вместо глаз и большими когтями-ножами. Узнать в этом существе ушедшего темного монстра было почти невозможно, потому как эта тварь была неразумной и во много крат слабее. Но чего в нападающем хватало, так это самоуверенности. Опешив от того, что кто-то столь нагло выдирает добычу чуть ли не из зубов, мертвая сирена на мгновение замешкалась и с трудом увернулась от когтей-ножей, едва не срезавших ей голову. Для этого ей пришлось разжать хватку и выпустить Киру, чтобы иметь больше маневренности. Тьма только этого и добивалась, вцепившись в дезориентированную душу, как мучимый жаждой кровосос в девственницу. Но вместо того, чтобы удирать как можно дальше с добычей до того, как хозяйка этих мест отойдет от возмущения и прибьет обоих, сгусток Тьмы принялся поглощать душу на месте. Множество черных щупальцев облепили духовное тело, как вторая кожа, а прошившие Киру насквозь когти вдавливали в себя с такой силой, что последовал хруст костей. Несколько секунд — и душа окажется полностью внутри кошмарной твари, но до тех пор нападающий не может ничего больше делать или как-то защититься. Не воспользоваться чужой идиотией в данном случае — преступление. Но стоило лишь речной ведьме начать поползновение в сторону двойной добычи, как краем глаза она заметила знакомую вспышку и поспешила нырнуть под воду.
Яркий раскаленный луч света вскипятил воду в том месте, где она только что была, спустя жалкие доли секунды, но рассеялся на глубине полуметра, зацепив лишь краешком без особого вреда.
— Как же меня бесит вода Чистилища! Ни испарить, ни просветить, а уж мутанты в них пострашнее чернобыльских! Какие химикаты сюда сливают? — сокрушался на берегу Гаруда, раздосадованный промахом.
— Явно не те стероиды, на которых отожрался такой бройлер, как ты! — всплыла чуть в стороне голова утопленницы, принявшей человеческий облик. — Летают тут всякие, муть со дна поднимают, отобедать спокойно не дают!
— Но-но! На чужое добро не разевай роток! На мою добычу позарилась?
— Ишь ты, наглый какой! Сам палец о палец не ударил, ждал, когда я всю работу выполню, а потом прилетел на готовенькое и уверяешь, что это твоя добыча?
— Что мое — то мое! А что твое — тоже мое! Всех в округе уже схомячила, и все мало! Что ты сделала с беднягой Слэндерменом? — гневно потряс зажатым в кулаке обрывком красного галстука. — Он мне ещё пятьсот лет должен долг отрабатывать за коллекционного монстра, когда я развлекался их сбором! А ты и до него добралась, троглодит?!
— Это не я! Это все она! — перевела стрелки сирена на неподвижно застывшее в воде чёрное нечто, спокойно пожравшее душу и теперь не знающее, что дальше делать. — Вернее, они. Их тут двое было! Какая-то ущербная девчонка и подчиняющийся ей опасный монстр! Монстр ушёл, а девчонку у меня вот эта пакость утащила прямо из-под носа.
— Хм-м-м... — заинтересованно промычал блондин, внимательно просвечивая голубыми глазами упомянутое существо. — С другой стороны, туда ему и дорога. Будет знать, как преследовать в пустом лесу маленьких девочек. Вполне можно не пережить встречи с их внутричерепным зоопарком, — узнав в сгустке Тьмы деградировавшего до нулевой ступени эволюции Вераса, Гаруда решил замять тему с прибитым должником. — Но на кого ещё думать, как не на тебя? Ты свое рыло в зеркале видела, какое отожрала? Неудивительно, что река из берегов выходит! Пойдем, я проведу к разлому. Полюбуешься на свои непотребства на боках, — поманил к себе тонким когтистым пальчиком серафим.
— Мне и отражения в воде вполне хватает! — хмыкнула женщина на столь дешевый трюк. — Подойди поближе и сам убедишься, что Туони не хуже разломов.
— Прости, но я не брал с собой плавки, — изобразил раскаяние шестикрылый, проведя ладонью по взъерошенному затылку. — Да и нынче не сезон для купания, — сузившиеся в прорезях маски глаза посинели и налились холодом. — Может, лучше ты на берег выйдешь? Поговорим. Хватит в воде сидеть, как опухшая жаба. И так синяя вся. Согреться тебе нужно.
— Ищи наивных, крыса пернатая! Будто я не знаю, что стоит мне высунуться, так ты меня продырявишь сразу!
— А сама меня как будто утопить не мечтаешь! Знаешь же, падаль этакая, что вода, а особенно мертвая вода, — полностью противоположная мне стихия! Я змееед, а не утка!
— Ну так и проваливай! Чего приперся?! — хлопнула ладонью по воде женщина.
Одновременно с этим земля под Гарудой обвалилась, обнажая мутную темную воду. Но тот ничуть не смутился. Наполовину расправив одну из трех пар крыльев, он сгустил под собой невидимый поток частиц и встал на него, как на ступеньку.
— Сколько веков прошло, а фокусы все те же. Это только в первый раз по незнанию я попался. Больше меня таким не проймешь, — насмешливо фыркнул дух Мира.
Полуразложившаяся брюнетка зло заскрипела зубами.
Из заполненной водой ямы поднялось полностью состоящее из темной воды пятнадцатиметровое щупальце и попыталось прихлопнуть нежелательного посетителя, но беспомощно разбилось об невидимый сферический щит, окружающий серафима.
— Успокойся, рыбий корм, и закопайся на своем дне, — подбросил на ладони приличных размеров белый огненный шар с детонирующим эффектом Гаруда. — Или мы давно не играли в “догони меня фаербол”? Лет сто прошло, не меньше, с последнего раза. Может быть, мне снова рыбку поглушить? Вдруг на этот раз мне повезет и ты всплывешь кверху брюхом?
В ответ ему прилетела пятиэтажная матерная конструкция, перешедшая в бульканье. Связываться с чокнутым пиротехником сирене не улыбалось. Пусть он и не может достать её на дне, но вот прическу попортить своими “подарочками” еще как.
— Теперь, что касается тебя... — перевел шестикрылый недобрый взгляд с уплывшей мертвечины на неподвижно застывшего Вераса. — Долго собираешься в воде стоять и терять светлую ману? Иди сюда.
Темный дух никак не отреагировал, находясь в прострации без единого проблеска разума.
— Столько сил и нервов на твою прокачку, а в результате вернулись к тому, с чего начали, — тяжело вздохнув, изобразил фейспалм и покачал головой. — До какого состояния ты себя опустила, что перестала соображать? И ради чего? Ради этого паразита, задаром пользующимся твоим покровительством без какой-либо отдачи? Поступила бы как я — растворила бы своего носителя в себе, и дело с концом.
Никакого отклика.
— Ладно, не хочешь по-нормальному — буду тогда вытаскивать тебя через протоколы.
Покопавшись в памяти, он сумел отыскать там единственное сохранившееся лицо сотрудника, с которым когда-то встречался. Увы, но кроме него из прижизненной памяти до отравления нейростимуляторами, выжегшими разум и душу, ничего вспомнить не удавалось. Наверное, этот человек был важен для него когда-то, раз его облик настолько крепко засел в памяти. Но самое главное Гаруда точно помнил строчки из личного дела, что этот человек был связан с Верасами. Фотография к личному делу прилагалась.