Анита, в общем, не возражала бы против такой жизни.
Она всегда могла убежать в свои грезы, особенно теперь, когда ими прочно завладел Люцифер.
Чем чаще она представляла себе его, сидящего на вороном жеребце, тем больше убеждалась, что это только плод ее воображения.
Никто из живущих на свете мужчин не мог выглядеть в точности как падший архангел. Ни один искуснейший художник не изобразил бы его более верно!
«Он мне привиделся! Я знаю, он мне привиделся!» — повторяла себе Анита.
Потом она вспомнила его слова, произнесенные суховатым, полным сарказма тоном:
«Если встретите Люцифера, берегитесь его!» Если это и вправду был Люцифер, рассуждала Анита, он не стал бы предостерегать ее против себя самого.
Долгие часы она провела, спрашивая себя, какое зло совершил дьявол, когда творил то, что от него ожидали.
Помимо гордыни и надменности, наверняка существовали и другие грехи, но Анита понятия не имела, какие именно.
Книги из отцовской библиотеки, несомненно, развивали ее ум и добавляли знаний, но не давали точных сведений о том, что есть грех.
Преподобный Адольфус, хоть и говорил о грехе весьма часто, не сообщал никаких ценных подробностей, которые могли бы заинтересовать Аниту.
А вот джентльмен, похожий на Люцифера, дал ей пищу и для размышлений, и для мечтаний.
То, что родственников у сестер было немного, вполне соответствовало действительности. У их дедушки, графа Лэвенхэмского и Бективского, было три сына, но все они умерли, не оставив наследника для титула.
Поэтому девятым графом стал их дальний родственник из Южной Африки. Получив титул, он продал родовые поместья.
Аните часто хотелось, чтобы он пригласил ее с сестрами к себе, но она понимала, что путешествие им не по карману.
И все же она отправилась в путешествие — пусть только в Харрогит. Ей повезло: ее место оказалось угловым, и всю дорогу в поезде она глядела в окно, пытаясь понять, в каком графстве они находятся.
Анита думала, что графства разделены ярко раскрашенными изгородями — чтобы легче было их различать!
За окном проплывали поля, луга, леса, пустоши, и наконец поезд в клубах пара подошел к Харрогиту. Они прибыли.
— Это восхитительно, Дебора! — воскликнула Анита, когда они сели в наемный экипаж, который должен был доставить их к дому двоюродной бабушки Матильды.
— На многое не надейтесь, мисс Анита, — ответила Дебора, — а то будет сплошное огорчение. Не забывайте, что мисс Лэвенхэм очень старая и не знает нынешней молодежи.
Она фыркнула и добавила:
— Думаю, мисс Сара могла бы подыскать вам местечко и получше.
Все это Анита слышала уже не в первый раз, но тем не менее вежливо заметила:
— Боюсь, у нас осталось так мало родственников, что у меня, как у самой младшей, есть только одно право — ждать своей очереди.
К ее удивлению, Дебора улыбнулась, что бывало редко.
— Никогда не знаешь, мисс Анита, где найдешь, где потеряешь — даже в Харрогите, где полгорода стоит одной ногой в могиле!
Анита засмеялась. Когда экипаж начал замедлять ход, она тихо сказала:
— Как бы мне хотелось, чтобы ты осталась со мной, Дебора. Как было бы замечательно, если бы мы были вместе.
— Я бы тоже этого хотела, — ответила Дебора, — но, боюсь, мисс Лэвенхэм подумает, что я — лишний рот в доме.
Именно это, как позже обнаружила Анита, и подумала мисс Лэвенхэм.
Анита уже представляла себе, как выглядит двоюродная бабушка Матильда, и была недалека от истины.
Мисс Лэвенхэм была стара, но все так же чопорно и прямо сидела в кресле, несмотря на ревматизм, который мешал ей ходить.
На седой голове — белая муслиновая наколка, в точности такая, как на портретах королевы Виктории.