Лайон проигнорировал его взгляд.
— Я понимаю, почему вы, проведя вечер взаперти с Присциллой, можете чувствовать себя немного не в своей тарелке.
Миген встревожило это замечание. Внезапно она решила высказаться начистоту.
— Простите меня за дерзость, но я думаю, что говорить так о своей невесте довольно странно.
— Вы абсолютно правы.
— Значит, вы признаете это? — воскликнула Миген недоверчиво.
— Боюсь, что я должен сделать это. У меня нет таланта обманывать. — Он улыбнулся, будто подтрунивал над Миген, однако в его словах чувствовалась горечь.
Прежде чем снова заговорить, Миген окинула его строгим взглядом.
— Я знаю, что с моей стороны это непростительно грубо, но я ничего не могу с этим поделать! Почему вы женитесь на Прис.., то есть на мисс Уэйд? Из-за денег? Не думаю, что у нее их так много.
Внутренний голос предупреждал, что для служанки она ведет себя совершенно непозволительно. И чтобы заставить его умолкнуть, Миген сделала еще глоток вина.
Хэмпшир откинулся в кресле, глядя на нее с тем же самым заинтересованным любопытством, какое Миген заметила в тот вечер, когда они вместе ужинали. Лайон усмехнулся, и Миген почувствовала, будто у нее внутри все воспламенилось. Это была та самая ослепительная улыбка, ради которой девушка покинула комнату и сейчас инстинктивно откликнулась на нее.
— В вас есть нечто подозрительное. — Лайон попытался говорить жестко. — Я почувствовал это в первый же день, когда вы налетели на меня в вестибюле особняка «Зеленые холмы». Но я не могу уловить, в чем тут суть. А вторая проблема в том, что вы мне нравитесь… Я вам не доверяю, но вы мне нравитесь… И я высоко ценю ваши усилия, направленные на то, чтобы сделать нашу поездку по возможности сносной, не говоря уже о том, чтобы сделать ее для вашей госпожи по возможности безопасной. Если бы я ехал с Присциллой один, то она сейчас уже была бы на дне Потомака. — В его глазах, когда он поднял бокал, мелькнули шальные искорки. — Прав ли я, предполагая, что мы с вами в некотором роде союзники?
Миген будто онемела: его прямота была полной неожиданностью. Она знала, что хорошая горничная никогда не проявила бы и малейшей нелояльности к своей госпоже, и Миген отважно попыталась занять сторону Присциллы. Но, посмотрев Лайону в глаза, почувствовала, как жар прилил к щекам, а, слова, застыли на ее губах. Лайон победоносно ухмыльнулся.
— Я так и знал! — Он наклонился к ее разрумянившемуся лицу, и Миген показалось, что она падает в тартарары. — Разве мы не друзья? — спросил Лайон. — Я надеюсь, вы не откроете своей госпоже тайну о нашем союзничестве.
«Я больше никогда не стану говорить с ним наедине», — раздраженно подумала Миген, вслух же сказала запинаясь:
— Нет! Никакой тайны не существует! Это просто ваш вымысел.
Лайон с удовольствием покачал головой, потянувшись через стол, чтобы прикурить сигару от оплывающей свечи.
— Что бы вы ни сказали, — промолвил он, — это будут выдумки. Со своей стороны, я отрицаю любые скрытые мотивы, за исключением.., благородного чувства истинной любви к невесте.
Миген с сомнением посмотрела в его искрящиеся смехом синие глаза.
— Я вам не верю.
— А я не верю вам. Вы загадка. Я уверен, что разгадывание может стать хорошим развлечением в зимнее время.
— Не утруждайте себя, — вполголоса мрачно пробормотала Миген.
— Ведите себя впредь поосторожнее, — предупредил с насмешкой Лайон. — Не будьте высокомерны. Мне не хотелось бы оказаться вынужденным уволить вас.
— Вы… — начала Миген, попавшись на удочку, но тут же прикусила язык и замолчала.
— Вот так мне нравится больше. — ""И, быстро наклонившись, он легко прикоснулся губами к ее шее.