После выкрика Браун Паркинсон сделала свой ход: огромными светящимися буквами написала в воздухе «Уизли — наш король!», чем заставила того из бледно-зелёного стать насыщенно-салатовым; но все пять мячей он каким-то чудом взял. Недовольной этим фактом она не выглядела, и ответ на вопрос «А слизеринский ли вариант песенки подразумевался?» стал тут же простым и однозначным.
— И как давно? — задумчиво пробормотал Спайк. Достаточно громко, чтобы Паркинсон услышала, но могла сделать вид, будто нет.
— Не понимаю тебя, Дракусик, — сказала она светски. — Не пора ли нам возвращаться?
До замка они шли в неуютном молчании.
Спайк всегда испытывал определённые сложности с пониманием некоторых порывов женской души — вроде внезапного желания устроить апокалипсис или помочь Рональду Уизли получить место вратаря, — да и чуткости что ему самому, что Драко Малфою никогда не хватало, поэтому уже у самых ворот, не без удовольствия пронаблюдав за Маклаггеном, который смог вписаться в дверной проём только с третьего раза, он нейтрально заметил:
— Абсолютно нормальное поведение, не вызывающее никаких подозрений.
— Единственный способ выявить виновника — проверка палочек, — Паркинсон даже не сбилась с шага, но в голосе можно было заметить лёгкую нотку неуверенности. — Скандал по этому поводу — последнее, что сейчас нужно Дамблдору.
— Даже если он на это пойдёт, Гриффиндор проверят первым, или я не знаю Макгонагалл, — усмехнулся Спайк. — И тогда до нас очередь просто не дойдёт.
— Вот как? — Паркинсон посмотрела на него с живейшим интересом.
— Думаю, это было что-то вроде дружеской услуги, — заметил он с нарочитой небрежностью. — Если тебе кого и стоит опасаться, то Браун. Захочешь с ней разобраться — я помогу спрятать тело.
— Хм… — она немного смутилась и отвернулась, с преувеличенным интересом принявшись рассматривать шедшего впереди Маклаггена: тот периодически путал прямо, лево и право, в результате чего уже несколько раз повстречался с каменными стенами и чуть не свалился с лестницы. — У Уизли проблемы с нервами, вывести его из себя ничего не стоит, Урхарт это знает и сумеет воспользоваться.
С учётом того, что раньше Паркинсон проявляла к квиддичу ровно столько интереса, сколько было необходимо, дабы не обидеть своего лучшего друга, но никак не больше, звучало не слишком убедительно.
— Маклагген развалил бы им всю команду.
И опыт управления кем-то вроде него мог пригодиться Поттеру с вероятностью около тысячи процентов, если вспомнить, что он, в общем-то, был типичным представителем волшебного сообщества: эгоистичный, самодовольный и склонный уважать чужой авторитет только тогда, когда это выгодно лично ему.
— Так веселее, — Паркинсон продолжила упорствовать, и Спайк смирился с тем, что некоторые вещи женщины просто не в состоянии признать вслух.
— Как скажешь, милая, как скажешь.
— Но за предложение спасибо, — внезапно добавила она, когда они уже дошли до подземелий.
Во время обеда весь Хогвартс стал свидетелем невиданного чуда: при виде Паркинсон Рон Уизли не пошёл красными пятнами от злости, не скривился, не закатил глаза и не поморщился, как обычно бывало в последние дни. Он изобразил на лице вполне правдоподобную радость, хотя в глазах при некоторой сноровке читалось явное желание убивать, и подмигнул:
— Спасибо за поддержку, красавица.
И та, невиданное дело, смущённо зарделась.
— Мисс Паркинсон, — Поттер воспользовался её растерянностью и, цепко схватив за руку, неуклюже, но старательно к ней приложился. — Вы неизменно очаровательны.
У него даже получилось кивнуть Спайку и при этом удержаться от гримасы отвращения. Наверняка работа Грейнджер: она выглядела невероятно довольной происходящим… ровно до того момента, пока не увидела, что не меньше неё этим маленьким представлением наслаждался и сам Спайк.
— Мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, — он вежливо кивнул первым двум и уже потянулся к руке последней, но та протараторила:
— Приятного дня! — и рванула на всей скорости к гриффиндорскому столу.
К ужину подобная манера общения со слизеринцами набрала немалую популярность, чем сильно подпортила им удовольствие от забавы.
========== Глава 4. Гриффиндорское коварство ==========
Вопреки собственному зароку Спайк не появлялся на кухне полных две недели вместо одной — чему немало способствовали горы домашних заданий, с каждым днём становившиеся всё больше, — но найденные в начале года заклинания, которые он тренировал каждый вечер под задёрнутым балдахином своей кровати, якобы пораньше отправляясь спать, уже начали уверенно получаться: пущенные на эксперименты старенькая напоминалка, вытребованная у матушки ещё на первом курсе в пику Лонгботтому, и один из трёх новёхоньких вредноскопов последней модели, купленных уже по её инициативе летом, исправно чинились, каким бы способом ни были сломаны перед этим — магическим или механическим, — и далее оттягивать визит не имело смысла.
Однако на кухне его подстерегал сюрприз: Кричера там не оказалось.
Час спустя, так и не дождавшись возвращения своего блудного помощника, но довольно мило поболтав с прочими эльфами, особенно неким Тинксом, с коим они ко взаимному удовольствию обменялись несколькими любимыми рецептами, Спайк покинул кухню, по уже доброй традиции нагруженный припасами.
Оставалось надеяться, Кричер всё же внял увещеваниям и хоть иногда отдыхает, однако странно, что он не участвовал в вечерней уборке. Как бы бедняге потом не пришлось наказать себя за это.
На следующий день за ужином Спайку стоило больших трудов не измениться в лице, когда вместе с прочими кулинарными шедеврами на столе появилось большое блюдо с жареными луковыми розочками. От внезапно нахлынувшей тоски в горле защипало (Истребитель Истребительниц мог выйти против Тёмного Лорда, и это не было бы жестом отчаянья, но у волшебника-недоучки Драко Малфоя — никаких шансов), и Спайк, заедая её, один умял почти всю тарелку, выделив попробовать по одной штучке только Паркинсон и миньонам, но те не оценили ни его щедрости, ни вкуса угощения.
Чтобы окончательно не пасть духом, сравнивая прежние беззаботные времена и нынешние непростые, с нависшей над близкими ему людьми угрозой, тогда как сам он из грозного хищника превратился в почти бесполезную жертву, Спайк по устоявшейся за последние дни привычке после ужина поплёлся в библиотеку, к Грейнджер. Если раньше он ходил туда ради возможности лишний раз её понервировать, то со временем вид торчащей из-за книг кучерявой шевелюры начал действовать на него странным образом успокаивающе и обнадёживающе: наглядное подтверждение того, что мозг Гарри Поттера со всем возможным усердием изучает не только школьную программу, но и дополнительную, весьма характерную литературу, вселяло некоторую надежду в успех Избранного, ведь не для себя же Грейнджер понадобились книги о непростительных, ядах и распознающих заклинаниях. Знание противника — первый шаг к победе, кажется, так считается. Оно позволяет правильно выбрать орудие и проявить разумную осторожность, чтобы не попасться в какую-нибудь ловушку на пути к цели.
Привычно поздоровавшись и не получив ответа, но и запрета присоединиться — тоже, Спайк пристроился к ней за стол и с интересом посмотрел на сегодняшние книги. Так как выбранные ими для изучения на продвинутом уровне предметы почти полностью совпадали, если не считать УзМС, он ещё и экономил изрядно времени на подборе литературы для выполнения домашних заданий, попросту заказывая у мадам Пинс в основном всё то же самое, что брала и она. Как-то раз в самом начале он попытался без затей воспользоваться книгой Грейнджер, но за такую вопиющую наглость получил по рукам, похоже, чисто на автомате — она даже на секунду не перестала конспектировать, — и с тех пор всегда брал собственные экземпляры.
После библиотеки Спайк вновь заглянул на кухню — поблагодарить Тинкса — и снова не застал Кричера. Прочие эльфы не были столь утомительны в общении, и он взял за привычку забегать к ним чуть ли не через день, надеясь рано или поздно всё же застать внезапно ставшего таким неуловимым Кричера, но после двух недель бесплодных попыток уже начал немного беспокоиться, не помер ли старикан где-нибудь в тёмном уголке от переутомления, и собрался было расспросить о его судьбе остальных, когда к нему во время очередного визита подошла странная эльфийка, которую он раньше не видел. Что это существо женского пола, можно было понять по замусоленному, сплошняком покрытому пятнами костюмчику, когда-то, вероятно, даже элегантному, но ни один эльф по доброй воле не надел бы ничего подобного, даже сияй оно первозданной чистотой.