Из горестных размышлений его выдернуло то, что он чуть с кем-то не столкнулся. Машинально кивнув хорошо знакомой пышной копне волос, Спайк продолжил было свой путь в библиотеку, но остановился, точно налетел на стену, когда услышал звонкий девичий голос:
— Малфой… привет!
Это только что Грейнджер с ним вполне мирно поздоровалась или мелкие шалуны что-то эдакое добавляют в свои пирожки? Ну вот откуда она взялась тут на его голову? Хотя да, глупый вопрос, ведь это коридор в библиотеку. Шёл себе, никого не трогал — хотя мог бы! — и тут она, да ещё с таким решительным выражением лица, что ничего хорошего это не сулит. Вот засада.
Прежний Драко Малфой обоссался бы: от страха — вдруг она всё поняла, и от нервов — что такого искромётного ей сказать. Новый же лишь прищурил один глаз, склонив голову набок.
— И тебе здрасьте, коль не шутишь, — ответил он осторожно, машинально прижав к себе корзинку со снедью покрепче. — Пирожок хочешь? Вишнёвый. Вкусный.
— Э… — подвисла Грейнджер, явно сбившись с мысли. — Спасибо, нет.
— Зря.
Она помедлила. Не то собиралась с мыслями, не то гадала, какой отравы он туда напихал. Спайк широко улыбнулся.
— Я хотела… хотела сказать спасибо, — всё же выдала Грейнджер, но уже далеко не так уверенно.
— Говори.
— Хм… спасибо. За Гарри. Ему сейчас нелегко, и отработки в самом начале года ситуацию бы не облегчили.
Спайк пожал плечами. Ха, он и не знал, что оказал Поттеру услугу тем, что не захотел глупо выглядеть, признавшись в том, как сначала пошёл на поводу у одного героического идиота, попёршись с ним в лес, а затем и вовсе спас того; признаваться во втором вообще-то было попросту опасно, если вспомнить, чем Снейп занимался в свободное от работы время, но не говорить же об этом Грейнджер… Спайк прищурился: он хорошо знал логику добреньких и насквозь положительных людей вроде нее. Таким только дай палец — по локоть руку откусят. Ему аж на секунду стало любопытно, на что его сейчас попытаются развести, но не стоило ей даже возможность такую давать, потому что вдруг бы у неё вышло?
— Кружечку твоей крови, и мы в расчёте, — он подмигнул.
— Моей крови? — Грейнджер медленно и ошалело моргнула.
— Ну, можешь нацедить у своих дружков, — не стал привередничать невероятно развеселившийся от её реакции Спайк. — Хотя я бы согласился и на полкружечки, если… — он запнулся, так и не сказав «ты позволишь отпить тепленькой, прямо из горла», потому что вспомнил: ведь он уже не вампир и кровь ему не нужна. От смачного шлепка по собственной пустой голове его удержало только то, что руки были заняты корзинкой. Грейнджер явно на него плохо влияет.
— Ну уж нет, — возмутилась та, и Спайк мысленно выдохнул: согласись она, что бы он тогда делал с этой несчастной кровью? Вылить как-то жалко — старые привычки так быстро не умирают, — а выпить нельзя. — Собираешься провести какой-нибудь темномагический ритуал или наслать на меня страшное кровное проклятие?
— Да, точно! — ухватился за подаренное оправдание Спайк. — Ты раскрыла мой коварный план, и теперь он не сработает. Горе мне. Да. Пойду плакать в подземелья.
Он резко развернулся и собирался было уже гордо удалиться, как его схватили за полу мантии.
— А ну, стой! Теперь я не верю, что ты собирался наслать проклятие или провести ритуал, иначе ни за что не признался бы. Но зачем тогда тебе…
— Что значит это твоё «я не верю»? — оборвал её Спайк со вполне натуральным возмущением — ему и вправду было немного обидно — в попытке перевести тему с крови на что угодно другое. — Ты сомневаешься во мне? В моих способностях или в моей злокозненности?
Грейнджер, кажется, всерьёз задумалась над его вопросом.
— Ну, ты пока формулируй, а у меня ещё дела, — попытался воспользоваться моментом Спайк и повторить попытку побега, но вредная девчонка думала слишком быстро и тут же его обломала.
— Ты не признался бы, — выпалила она с торжеством в голосе.
— А если я специально признался, чтобы ввести тебя в заблуждение?
— Это для тебя слишком сложно, — и столько уверенного пренебрежения было в её голосе, что Спайк вознамерился обидеться уже на полном серьёзе.
— Так я ещё и тупой, по твоему мнению? — пусть он сам тоже не считал Драко Малфоя гением, но слышать это от кого-то ещё оказалось весьма неприятно. — Вот и делай после этого добро людям! А тебя в качестве благодарности обзывают и подозревают во всяческих гадостях, — Спайк состроил оскорблённое выражение лица.
— Ты же сам признался…
— Это была просто шутка!
— Не самая ум… удачная шутка, знаешь ли.
— Давай, унижай меня дальше, Грейнджер. Я уже почти привык. Глядишь, мне даже понравится, — Спайк поставил корзинку на пол и демонстративно сложил руки на груди, изобразив обманутого в лучших ожиданиях человека.
— Ох, я совсем не то хотела сказать, — Грейнджер даже немного смутилась. Всё-таки она была чистым и наивным ребёнком, несмотря на возраст и выпавшие на её долю испытания. И он собирался этим воспользоваться.
— Если на этом всё, мисс Грейнджер, — сказал Спайк так чопорно и скорбно, как только мог, — то не смею дальше оскорблять вашу гениальность своим присутствием.
Он колебался: пустить слезу? Или это будет уже чересчур? У него всегда были сложности с тем, чтобы вовремя остановиться. В итоге склонился к влажному блеску — от мужественно сдерживаемых эмоций — в укоризненном взгляде. Для правдоподобности даже пришлось очень сильно ущипнуть себя за руку, но оно того стоило: у девчонки аж глаза на лоб полезли от картины «несправедливо уязвлённый гордый страдалец».
— Малфой… Драко, я не хотела тебя обидеть, правда, — окончательно растерялась Грейнджер и почти жалобно добавила: — Прости?
— Прощу, — милостиво согласился Спайк, — но при одном условии.
— Никакой крови, — сразу же насторожилась Грейнджер.
Спайк мысленно выматерился. Вот же упорная, не забыла. И далась ей эта кровь! Но тут в его голову пришла поистине гениальная мысль. В конце концов, она всего лишь девчонка, так?
— Никакой крови, — кивнул он. — Поцелуй.
— Что? — у неё так смешно выпучились глаза, что не рассмеяться стоило прямо-таки героических усилий.
— Поцелуй, — терпеливо повторил Спайк, внутренне ликуя. После такого шока даже Грейнджер забудет о неловком моменте с кровью и запомнит совсем другое.
— У меня точно что-то с ушами, — нервно пробормотала она со смешком. — Я, похоже, ослышалась, Малфой, но мне только что показалось, будто ты сказал «поцелуй».
— Ну и кто из нас туго соображает? Или ты побрезгуешь?
— Я? Это я побрезгую? Ты издеваешься? Нет, я-то, конечно, побрезгую…
— Конечно-конечно, — не дал ей договорить Спайк. — Храбрая и честная гриффиндорка во всей красе. Сначала ни за что обидеть человека, а потом в кусты. Странно было ожидать чего-то другого.
— Ах так? — вскинулась Грейнджер.
— Да, именно так.
— Ты сам этого захотел! — воинственно сказала она, покраснела — не то от гнева, не то от смущения, — резко метнулась к нему и неуклюже клюнула в щёку. Но у Спайка были несколько другие планы, поэтому, прежде чем Грейнджер успела отстраниться, он сграбастал её за мантию, притянул ближе и быстро чмокнул прямо в губы. Она даже толком не сопротивлялась: сначала застыла, а потом обмякла.
Пристально посмотрев в её округлившиеся от шока глаза, Спайк отпустил и разгладил мантию, героическим усилием воли не позволив себе хорошенько при этом облапать грудь, ну, разве что лишь самую малость. Вовсе не воспользоваться ситуацией было выше его сил.
Грейнджер так и осталась стоять с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами. Красные щёки и глупое выражение лица делали эту мелкую диктаторшу прехорошенькой и почти похожей на обычного человека.
— Ты полностью прощена, — Спайк снисходительно хмыкнул, изобразил полупоклон, подхватил свою многострадальную корзинку и довольно улыбнулся. — Ещё увидимся.
На этот раз попытка слинять закончилась успешно. Только через один лестничный пролёт он вспомнил, что вообще-то собирался в библиотеку, но решил не искушать судьбу и наведаться туда завтра. Справочники не убегут, а снова встретиться с Грейнджер прямо сейчас было, вероятно, опасно для здоровья. Тем не менее закончилось всё хорошо: о странной просьбе насчёт крови она наверняка забыла. Ещё бы, после такого-то разрыва шаблона. Спайк весело фыркнул и, достав очередной вишнёвый пирожок из своей корзинки, с аппетитом в него вгрызся.