Из землянки, согнувшись в дверях пополам, вынырнул детина метров двух ростом, строевым подошел к Шарапову:
- Товарищ младший лейтенант, старшина Бербиц прибыл в ваше распоряжение для прохождения дальнейшей службы.
- Здравствуйте, Бербиц! - смутился Полуэкт и от его столь необычного роста, и еще более от мощного трубного голоса, который зарождался где-то глубоко внутри и теснился на выходе, отчего получалось пришепетывание и сглатывание окончаний слов.- Где служили раньше?
- Старшиной на складе, товарищ младший лейтенант,- близко посаженные, опушенные густыми короткими ресницами карие глаза новенького были красны, как от недосыпания. На крупном лице выделялся увесистый, с горбинкой, нос и шрам на щеке.- А до госпиталя был в разведке,- добавил Бербиц, заметив, как поскучнел командир взвода.
- Вы, в разведке? - не сумел скрыть удивления Шарапов.
- Да, товарищ младший лейтенант, даже пролил там свою молодую, горячую кровь. На склад попал для поправки.
Бербиц рассказывал о себе откровенно, глядя прямо в глаза и все время чему-то улыбаясь. Он как бы и над собой посмеивался, и над Шараповым - тоже. К крайней досаде, Полуэкт даже приблизительно не мог определить, что он за человек.
Ежедневно во взвод прибывали новые солдаты и сержанты, уже обстрелянные, после госпиталей и медсанбатов, но не разведчики. Поэтому, догадался Полуэкт, Ермишев и дал для подготовки следующей операции такой большой срок. Все обдумал и взвесил, прежде чем сказать слово.
Мин боялись и разведчики, и новенькие, но сапер как-то очень быстро сумел развеять это предубеждение.
- Не боги горшки обжигают,- говорил весело.- Любую обезвредить можно, если практика есть, внимательность и хладнокровие. Я вас натаскаю.
Построили "немецкую" оборонительную линию и стали находить и снимать установленные сапером "мины", делать проходы в рогатках, спирали Бруно и в МЗП. Интересно показалось, и увлекались так, что на часы не смотрели и об обедах забывали. Даже нечто вроде негласного соперничества возникло: новенькие тянулись за старичками, а те ревниво следили за успехами новичков, чтобы не обошли в чем-нибудь и не заставили краснеть. А начали и обходить. Проволоку стали резать не хуже Карянова и Калинина. Как-то незаметно для всех выдвинулся орловец Шиканов, невысокий, плотный паренек с хрипловатым голосом. Общительный и хозяйственный, он везде оказывался первым, хоть землянку копать, хоть окоп. Отлично ползал по-пластунски и лучше всех торил борозду. Шарапов назначил его связным, возвел в ранг инструктора и этим только подлил масла в огонь. На себя Полуэкт взял стрелковую подготовку, рукопашный бой и ориентирование на местности.
Его отец любил ходить пешком, и не по дорогам, а одному ему известными тропами, через леса и болота. Полуэкт часто увязывался за ним и в хождении по бездорожью полюбил и познал природу, научился определять стороны света по звездам, по кронам и коре деревьев, муравейникам и по многим другим приметам. Ребята лес знали плохо, и Полуэкт без устали учил ориентированию на местности, хождению по азимуту и чтению карты.
Сапер и фельдшер, сделав свое дело и приняв зачеты, отбыли, а занятия продолжались. Учились быстро и бесшумно ползать, захватывать пленного, вести бой в окопах, метко стрелять и бросать гранаты на разные дистанции и из самых неудобных положений. Занимались в темное время суток, когда легко ошибиться в расстоянии и глаза долго привыкают к темноте после осветительных ракет.
Совет Ермишева Шарапов тоже не забыл. Сначала свозил новичков на тот берег, чтобы "пообмялись" на чужой территории, потом еще несколько раз поснимать мины и порезать проволоку.