Эти мечи выделялись даже среди невероятной коллекции, собранной императором. Имеющие собственный разум, они могли служить только одному хозяину. Тому, кого выбирали сами. И тогда, в тот момент, когда свистящие стрелы летели к груди раненного Темного Властелина, они предали его, спасая ему жизнь. Не дали освободить свою магию, выжигая все вокруг, уничтожая и хозяина, и его врагов. Всех, кроме одной. Девушки, которая бросилась вперед и заслонила Латгардиса, принимая удар зазубренной стали. Она стала тем самым чудом, которое спасло жизнь юному наследнику.
В тот день было совершено покушение на всю императорскую семью. И только рыжеволосому юноше удалось избежать смерти, откупившись от нее жизнью той, кто была его душою. Уже Темный Властелин потом швырнул жалобно звякнувшие клинки на стеллаж и поклялся самому себе больше никогда не прикасаться к ним. И вот гляди-ка, вернулся и стоит в раздумьях.
Мужчина, тряхнув пламенными волосами, поджал губы и поднял один из клинков, с кипенно-белой рукоятью, похожей на диковинный гигантский клык. С шелестом вытянул его из ножен, рассматривая странную, серовато-туманную сталь с необычной гравировкой, – тонкими линиями драконьих рун, – бежавшей по поверхности. Тихонько вздохнул, ощущая, как радостно коснулся разум клинка сознания своего хозяина, и со стуком вернул его обратно.
Взял в руки, размышляя, его брата. Темная рукоять, оплетенная кожей дикого рагдона, источала силу, словно мутный, жутковатый ручеек струившуюся в руки мужчины. Со злобным звоном меч выпорхнул из ножен, обнажая обсидиановую сталь, в которой вихрями скручивались голубоватые страдающие искорки. Клинок приветствовал хозяина, и кровожадно и тягуче пронесся по полутемному помещению шорох тысяч голосов.
Рассветная Заря и Скорбящий – легендарные клинки, созданные тысячи лет назад, но все еще не только не превратившиеся в сказки, но даже не потерявшие своей остроты, набравшие мощь, напитавшиеся чужими жизнями. Свет и Тьма, два клинка-брата, не существующие друг без друга. Один – сохраняющий жизни, обладающий силой излечивать даже смертельные ранения; и второй – несущий смерть, страшнее мифического драконьего пламени, пожирающий души убитых врагов. Даже белый клинок становился бессилен перед ранами, нанесенными братом.
Латгардис хмыкнул, подхватил мечи и быстро вышел из оружейной, захватив несколько метательных ножей из триннской стали.
В дворе нервно рыл землю копытом рыжий жеребец и злобно прижимал уши, вскидывая задом – оруженосец, держащий коня под уздцы, ощутимо нервничал, а зверюга все так и норовила уцепить мальчишку за плечо. Латгардис успокаивающе похлопал лошадь по крепкой шее, и животное сразу же замерло, почуяв хозяйскую руку. Император быстро окинул взглядом отряд сопровождения, одобрительно хмыкнул – Рин хорошо постарался, – но, наткнувшись взглядом на знакомую фигуру, подозрительно сощурился.
– Что это? – мрачно поинтересовался император, оглядывая друга.
Амисто ухмыльнулся в ответ и вскинул брови, словно недоумевая.
Латгардис хмуро посмотрел на него и покачал головой. Рин был одет по-походному. Штаны из плотной ткани, высокие сапоги, темная рубашка, кожаный жилет и плотная куртка поверх. Наверняка у этого фокусника в рукавах спрятано с десяток различного мелокопакостного, а то и отравленного оружия. За спиной серебрились рукояти парных клинков, с которыми эльф управлялся отлично, уступая разве что только самому императору, и висели небольшой, но мощный лук и колчан со стрелами.
У Латгардиса всегда были проблемы со стрелковым оружием. Что луки, что арбалеты – все одно. Все эти зловредные предметы раз за разом пытались лишить мужчину то пальцев, то глаза, поэтому, спустя некоторое время, его учитель, Грокхагар, посетовав на нерадивость ученика, плюнул и перестал пытаться совместить несовместимое. Зато Вэриний стрелял просто отменно, в кои-то веки утерев нос заклятому другу.
Впервые наследный принц и сын одного из графов Темной Империи встретились именно у старого вояки, орка Грокхагара. Рин – потому что отец отправил его обучаться воинскому делу, а Гард – потому что отец строго-настрого запретил ему доводить до невменяемого состояния почтенных мэтров точных наук, так необходимых будущему правителю. Математика, история, экономика – любое занятие, подразумевающее корпение над свитками, вызывало у молодого принца зевоту, поэтому непоседа втихаря сбегал от пожилых преподавателей, умело пользуясь тайными ходами, которых в замке было в избытке.
Там они и столкнулись. Что мальчишки не поделили в тот момент – не помнили даже они, но когда встревоженный шумом и воплями с заднего двора орк прибежал на место побоища, то застал двоих парнишек катающимися в пыли и колотящими друг друга маленькими кулачками. Впрочем, как известно, маленькие кулачки-то и бьют больнее, так что синяки и ссадины, нанесенные в пылу драки, сходили еще долго, потому что Темный Властелин, посмотрев на утирающего кровавую юшку сына, жестом остановил лекаря и вынес вердикт: ходить тебе, Латгардис, побитым, пока все само не пройдет.
Мрачный мальчишка, пытаясь прикрыть руками дыру на порванной рубахе, завернул за угол гулкого коридора и наткнулся на точно такого же шмыгающего носом амисто, которого также лишили первой помощи в наказание за необдуманные поступки. Мальчишки переглянулись, задумались – и вместе отправились измысливать месть.
С тех пор и повелась такая дружба между ними. Они были разными: Латгардис был прирожденным воином, смелым, беспощадным и где-то безрассудным; Вэриний же тяготел к знаниям, допоздна засиживаясь в королевской библиотеке, используя тайком украденные другом у отца ключи. Впрочем, воином он тоже был отменным, но все же уступал рыжеволосому парню, который очень быстро перегнал в мастерстве своего учителя, а вскоре и равных ему в воинском искусстве не было.
– Я вынужден сопровождать вас, мой господин, – издевательски склонился перед Латгардисом Рин.
– Вынужден? – угрожающе надвинулся на него император.
– Глупостей таких наворотишь, что потом всеми Темными Землями расхлебывать будем, – отчеканил амисто, складывая руки на груди.
Император на мгновение пораженно замер, потом беспомощно махнул рукой, отвернулся и вскочил на подведенного ему рыжего жеребца. Эльф довольно хмыкнул, проворно взлетел на свою соловую крупную кобылу, и небольшой отряд, состоящий, помимо императора и советника, всего из десяти хорошо вооруженных воинов, повинуясь знаку Темного Властелина, выехал из ворот.
ГЛАВА 2
Глухо хлопнула дверь, и по коридору, ведущему в его кабинет, эхом разлетелся звук уверенных шагов. Так мог себе позволить передвигаться только один человек, в силу своей упертости, безжалостности и совершенно наплевательского отношения как к своей, так и к чужим жизням – его личный поверенный, Догр. Его Джодок вытащил из лап палачей в самый последний момент: убийцу, насильника и мародера собирались четвертовать по законам Светлых Земель, но герцог Ворракийский имел на него свои планы. Догр в качестве разнообразия был ему благодарен, да к тому же Джодок сделал ему предложение, от которого трудно отказаться – заниматься любимыми делами, только теперь под защитой одного из сильнейших аристократов империи. И этот на редкость отталкивающий субъект полностью оправдал его ожидания, чем и заслужил некоторые поблажки, особенно касающиеся правил поведения – их Догр предпочитал совершенно не замечать и делал вид, что даже приблизительно с ними не ознакомлен.
– Хорошие новости, Джодок! – Он бесцеремонно распахнул дверь едва ли не пинком и зашел в кабинет, оставляя на дорогом ковре грязные следы.
– В следующий раз, если ты так залетишь ко мне, да еще и не удосужишься привести себя в порядок перед тем, как переступить этот порог, я повешу тебя на ближайшем дереве, – холодно процедил герцог. – Даже если ты сообщишь мне, что Темная Империя провалилась в Бездну.
Догр сообразил, что несколько перегнул палку, и слега поклонился, что в его исполнении означало крайнюю степень уважения. Нет, сделал он это не из смущения, а скорее из опасения, потому что прекрасно знал – Ворракийский пустыми обещаниями не раскидывается.