Когда до бункера оставалось метров сто, наладонник пиликнул. Помедлив, я ответила на вызов.
— Говорит Унтер. Руки подними и стой на месте. Давай без глупостей, мой снайпер тебя держит, — я остановилась и подняла руки с раскрытыми ладонями. Тогда «долговец» продолжил: — Назовись.
— Ржавая, наёмница.
— Ржавая, говоришь? А это не вы с напарником у нас Выброс в тот раз пережидали?
— Мы. Унтер, я могу подойти? Мне надо кое-что узнать.
— Подходи. Только без резких движений. Тогда и мои парни стрелять не станут… — он вдруг прервался и спустя несколько секунд скомандовал: — Бегом сюда!
Я быстро огляделась, после чего бросилась к ограде бункера. С востока пёрли зомбированные и снорки. Стоило мне оказаться на территории комплекса, как один из «должников» закрыл ворота.
Не теряя времени даром, связалась со своей группой и сообщила, чтобы в долину не спускались. Позади щёлкнул замок: это учёные, заметив через камеры волну монстров, заперли дверь. Любые обитатели Зоны, включая их же охрану — расходный материал. Но, надо признать, платят они хорошо.
— Ну, так что ты там узнать хотела? — пока было время, спросил командир квада.
— Что в последнее время на Янтаре происходит? Какая-то подозрительная движуха? Может, странные сталкеры?
— М-м-м… Ты ведь понимаешь, что любая инфа имеет свою цену?
— Понимаю. Поэтому предлагаю уговор: я вам помогу перестрелять тварей, а ты ответишь на мои вопросы.
— По рукам, — согласился Унтер.
Зомби и мутанты подошли достаточно близко. Я вместе с квадом «долговцев» поднялась на крышу бункера. И стрелять удобно, и ограда не мешает обзору.
Вот уж не думала, что когда-нибудь ещё придётся вновь сражаться плечом к плечу с «чёрно-красными». Война войной, а когда есть общий враг, о былых распрях приходится забыть. Тем более, что с этими людьми уже однажды пересекались. Впрочем, в любом другом месте и при другом раскладе, всё равно не разойдёмся мирно. Совесть? Вступая в Синдикат, о ней, как и о большинстве понятий морали, приходится забыть.
Мы снова вместе отстреливали порождений Зоны. К счастью, в этот раз «свежих» зомби, ещё пользующихся оружием, было мало. Это значительно облегчило задачу.
Свинцовый град безжалостно выкосил бóльшую часть монстров. Остальных, экономя патроны, которых и так осталось мало, обстреляли из подствольников.
Спустившись с крыши на землю и оповестив учёных, что тварей больше нет, Унтер повернулся ко мне.
— Ну, слушай. Ничего особо в окрестностях не происходило в последнее время. Видели отряд ваших, атаковать не стали. Ещё одиночки мелькали, к нам заходили. Ну, зомбаки регулярно бункер атакуют. А так всё… Хотя нет, постой. «Свобода» вроде была, «монолитовца» пленного вели. Я сам не видел, мне одиночка сказал.
Ничего полезного он не рассказал. Кто мог убить наёмников? Разве что одиночки, но им с нашими пересекаться не с руки.
— И ещё… Личная просьба. Нам боеприпасы и медикаменты нужны, скоро группу вышлют. Сможешь там со своими договориться, чтоб пропустили? Заплатим, сколько надо, — а вот теперь удивил. Выходит, обороняться им уже практически нечем… Какой же удобный момент, чтобы уменьшить количество бойцов «Долга»! Но свой человек может пригодиться, так что… нет.
— Хорошо, постараюсь, — пообещала я.
Глянула на часы. Время почти вышло. Пора отправить группе весточку.
— Унтер, ты не против, если я и мои ребята с вами до утра посидим? А то сам знаешь, что такое ночная Зона.
— Ладно уж, зови их. Только пушки разрядят пусть. И не рыпаются особо.
***
Керосин и Мент азартно резались в карты с «долговским» снайпером, кажется, Горьким. Штиль слушал трёп Унтера и двоих его подчинённых. Молчун дремал, оперевшись спиной об ограду.
Я решила проверить КПК погибшего на предмет какой-нибудь полезной информации, которая могла бы помочь в поиске убийц или пролить свет на ситуацию. Среди файлов самого разного содержания и нескольких фотографий с убитыми мутантами на фоне обнаружился, судя по всему, дневник наёмника.
«Четырнадцатое марта, 9:17. Сегодня отправились за каким-то кейсом. Конкретнее ничего не знаю. Гордый не в духе. Говорит, у него плохое предчувствие. Сейчас сидим на привале, скоро снова в путь.
Пятнадцатое марта, 23:10. Подозрительно тихо. По пути встретили только Излома. Было трудно, но мы справились. Кстати, уже дошли до реки перед Лиманском. Ждём посыльного.
Шестнадцатое марта, 15:40. Ночь переждали на берегу. Сейчас остановились недалеко от Янтаря, ну, по прикидкам Гордого. Связи нет, карта не работает.
Семнадцатое марта, 18:00. Не можем связаться со штабом. И уйти тоже не можем. Вокруг сплошное кольцо аномалий. Но ведь когда шли сюда, не было ничего! Что за чертовщина?! Да ещё башка болит постоянно…
Восемнадцатое марта, 8:30. Думаю, на базе уже спохватились. Выбора нет, придётся ждать Выброса. Выйти отсюда не можем.
Восемнадцатое марта, 21:05. Чёрт! Герберт не выдержал. Застрелился от безысходности. Знал, что нам отсюда не выбраться и это конец. Выброс будет примерно дня через два-три. Гордый не сдаётся, ищет выход. Но выхода нет…
Девятнадцатое марта, 6:50. На нас напал кровосос. Не знаю, как он сюда попал. Наверное, есть какая-то тропа между аномалиями. Гордый ранен, долго не продержится. Я не знаю, что делать. Товарищ умирает, вокруг аномалии. А голова всё ещё болит. Странно.
Двадцатое марта, 10:00. Я остался один. Гордый умер. Пытался ему помочь, но не смог. С такими ранами не живут. Еды осталось на один раз, воды — пара глотков. Всю ночь не спал. Поразмыслил: головная боль может быть признаком пси-воздействия. А вдруг те аномалии — иллюзия? Терять мне уже нечего. Кейс оставляю здесь. На всякий случай. И ещё… если кто найдёт мой ПДА… Знайте: раз он оказался у вас в руках, значит, никого из группы уже нет в живых.
Двадцатое марта, 12:30. Как я и предполагал, аномалии были лишь иллюзией… Мы попали в зону пси-излучения. Получается, Гордый и Герберт погибли зря? Твою ж… За кейсом вернуться не могу. Боюсь, моя нервная система не выдержит ещё одного попадания под пси-излучение. А мыслей, кажется, стало меньше… Это трудно описать. Не могу передать словами.
Двадцатое марта, 13:00. Я ранен. За мной идут одиночки. Их двое. Я справлюсь… И попытаюсь добраться до базы. Иначе мне крышка.
Чёрта с два… Одиночек я перебил, но сюда прут зомби. Как-то дополз до дороги. Приму бой с нечистью. Одно ясно: до своих мне не дойти. Это… Это конец. Странно, но я не чувствую страха или злости. Совсем никаких эмоций. И… кто бы мог подумать, что всё закончится так?»
Это была последняя, прощальная запись. Из всё того же наладонника я узнала, что наёмника звали Корсак.
Как же всё-таки хрупка дорожка судьбы, выложенная надтреснутым стеклом. Как легко рушатся планы и обрывается жизнь… Но это Зона.
========== Глава 23. Вечер, «Радиация» и растворимый кофе ==========
…Бандит отшатнулся, схватившись рукой за барную стойку. Сплюнул на кафельный пол кровавую слюну и выбитые зубы. По его глазам ясно читалась злость, смешанная с удивлением.
— В следующий раз грабли при себе держи, урод, — цепко перехватив его за ворот плаща, процедила я.
— А то что? — несмотря на то, что схлопотал прикладом винтовки по роже, к нему вернулась наглость.
— А то, — передразнила бандюка, — остатки зубов повыбиваю. Ты меня понял?
В ответ он промолчал. Если не дошло с первого раза — при случае можно повторить процедуру. Но, скорее всего, дошло. Отпустив воротник бандита, я вернулась за стол и, как ни в чём не бывало, отхлебнула дешёвого растворимого кофе — гадость, конечно, но лучше в Зоне не найдёшь.
И только теперь поняла, что мародёр мог врезать в ответ. Однако не врезал: видно, сыграл свою роль эффект неожиданности. Теперь же бухой уголовник нетвёрдо стоял на ногах, придерживаясь за стойку.
— Думаю, больше он и близко не подойдёт, — хмыкнул Молчун. Это были первые слова, услышанные мной от него за день. Говорил он мало и редко, полностью оправдывая своё прозвище.