Надо подумать, решил Олег, а сам уже шёл по залу в сторону служебных помещений, зная, где ему, живому ли, мёртвому ли, думается лучше всего и находя в этой мысли мрачноватую, но не без весёлости иронию. Он открыл дверь с надписью «Служебные помещения» и замер на пороге. Совсем забыл, что в отсутствие электричества длинный коридор без окон встретит его темнотой. Тусклый свет лился только из проёма лестницы на второй этаж. Олег тщетно пощёлкал выключателем. Особо и не надеялся. Всё же он решил не отступать, да и настроился уже. И почему-то сейчас темнота не слишком пугала. Может, потому что мёртвый? Но и мёртвые, получается, боятся за свою жизнь, только пока Олег не чувствовал угрозы. Он медленно пошёл по коридору, открывая все двери по пути. Забавно, что все они были не заперты. И вообще, эта часть вокзала казалась странной. Он видел за дверьми практически одинаковые кабинеты- столы, компьютеры, кипы бумаг. Скорее, контора или офис (где операторская, прочие службы, всё такое?), чем что-то, относящееся к вокзалу; впрочем, Олег не был так уж осведомлён, как там и что на вокзалах. Войдя в один такой кабинет, светлый, выходящий окнами на осеннюю площадь, он поднял телефонную трубку, послушал тишину, напрасно пощёлкал кнопкой включения компьютера, немного порылся в бумагах в смутной надежде найти что-нибудь интересное. Непонятные приказы и финансовые отчёты. Дебиты, кредиты, колонки цифр, ничего не значащие распоряжения типа: «утвердить график номер такой-то», « перейти на режим такой-то» и всё подобное.
Покинув кабинет, Олег направился к туалетам. Окон здесь не было, но он открыл дверь кабинета напротив и распахнул все двери в самом туалете, на сей раз мужском, без зеркала во всю стену. Темнота осталась, но перестала быть абсолютной. Жалко, что одноразовой зажигалкой долго не посветишь. Ну, для его нехитрых нужд вполне сойдёт и так. Он сидел и думал о том, что не испытывает страха, это даже немного удивляло. Настороженность, опасения, но не страх. Почему? Вокруг сумрак, полнейшая неизвестность, а он сидит себе на толчке, как ни в чём не бывало, пялится в прямоугольник тусклого света. Нужно уходить отсюда. Если где и есть выход, то только на улице. Здесь ловить нечего. Правда, вот это объявление, а ещё это табло с расписанием... Понять бы, что во всём этом кроется.
Всё-таки, подумал Олег потом, нет причин думать о себе, как о мёртвом. Да и вообще, как можно в наше время верить в подобную чушь? Конечно, что-то случилось и происходит, что-то странное и непонятное, но можно ли всё объяснить такой банальностью, как послежизнь? Когда-то люди во всём готовы были увидеть сверхъестественное. Человеку из средневековья какой-нибудь простой, не знаю, фонарик мозг бы вынес. Колдовство,мол. А сейчас-то что? Мы должны были привыкнуть к быстрым переменам. Неужели человек не изменился?
Олег понял, что всё ещё пытается цепляться за остатки здравого смысла. Всё ещё надеется, что выход есть. А для мёртвого едва ли есть выход. Во всяком случае, в нужную сторону, туда, куда хотелось бы. Обратно в жизнь. Значит, не надо думать, что умер. Мало ли, что кажется... А как бы это было, интересно? Пришёл бы на станцию какой-нибудь поезд, как в «Гарри Поттере»? Этакий древний паровоз, а может, наоборот, «Сапсан», почему нет? И что тогда? Что бы я делал? Вошёл бы в вагон?..
На секунду Олег испытал неприятное чувство: ему подумалось, что вдруг действительно придёт поезд? Он словно бы наяву услышал эхо протяжного гудка. И вот здесь-то его кольнуло холодной иголкой страха. Можно рехнуться. Ладно, дела сделаны, надо идти.
Покинув кабинку, он вымыл руки ( порезанную осторожно промыл под слабой струёй воды), ополоснул лицо (взбодриться надо!), посмотрел на себя в зеркало и остался недоволен. Сойдёт ли когда-нибудь с лица это безумное потерянное выражение?.. Потом подумал, что напрасно вчера простирнул шорты. Надо же- кровь. Ну и пускай. Не стираться же сейчас. И без того не жарко, да и рука, да и вообще не до этого. Он ещё раз глянул на своё отражение. Словно совершенно незнакомый, чужой человек, хмуро и в то же время с ужасом глядящий на него с той стороны стекла. Он ещё в прошлый раз это заметил,но с тех пор ситуация только ухудшилась. Человек в зеркале стал ещё дальше. Кто ты и где ты?
«Солипсизм»,- выскочило в голове невесть откуда. Да, что-то такое проходил когда-то. Если всё это только у меня в башке, то где в таком случае находится сама моя башка?
Он моргнул, даже зажмурился на мгновение. Зеркала- опасная штука. Отвернулся и вышел в сумрачный коридор. Собрался пойти на улицу, но вместо этого поднялся по лестнице на второй этаж, не столько надеясь найти здесь что-нибудь, сколько из простого любопытства. Но ему хватило беглого осмотра. Весь этаж- копия первого- представлял собой одну стройку: характерная строительная пыль, стопки листов гипсокартона, вёдра со штукатуркой и краской, баллончики монтажной пены, металлические профиля. Кто-то затеял глобальный ремонт. И где они теперь?
Олег спустился вниз, немного разочарованный. Всё-таки ещё одна возможность отрезана, ещё в одном направлении не оказалось заветной дверцы с надписью «выход». Знал же, что ничего не обнаружит интересного, а всё равно обидно. Так его сожаления всё возрастали, а сам он покинул коридоры служебных помещений и вернулся в вестибюль. Он отправился к дверям, выходящим на привокзальную площадь. Там, за окнами и стеклом дверей по-прежнему была неуютная хмурая осень. Олег попытался открыть дверь, и, конечно же, она снова не поддалась. Он внимательно осмотрел её, но не обнаружил никаких замков, если только с той стороны какие-нибудь засовы. Ну нельзя туда, нельзя, сказал он себе. Понимаю.
Используя давишнюю скамейку с железными ножками, Олег попытался снова разбить стёкла, и на этот раз упорно долбил в самые разные места, перетаскивая скамейку от окна к окну, до двери и снова до окна. Пока голова не закружилась от усилий. Всё безрезультатно. Флаг вам, твари.
Постояв немного с поджатыми губами, с холодной ненавистью во взгляде, Олег пересёк пустой, пугающе заброшенный вестибюль и беспрепятственно вышел на перрон. Вдохнул полной грудью чистый, по-осеннему свежий воздух, почему-то наполненный запахами леса, прелой листвы, трав, грибов. Совсем не чувствовалось нефти и других сопутствующих человечеству запахов, хотя на первый взгляд здесь ничего не изменилось. А нет, блин. Изменилось. Олег присел на ту самую скамейку, на которой очнулся когда-то, где-то в другой жизни (или послежизни?). Он немного продрог в своей легкомысленной одежде. Хорошо хоть ветра нет, полнейшее затишье. Он смотрел на пустые пути и видел, что во многих местах они заросли густой травой, которая уже пожухла и пожелтела. Товарняк стоял на прежнем месте на далёких путях, и Олег, хоть и видел его недостаточно резко, готов был поклясться, что колёса его также вязнут в ничем не потревоженной траве. Это впечатляло и пугало неведомой грозной силой. Это было то, чего он не мог понять, а оттого боялся.