— Нет, сэр. Его светлость оказал мне честь и поделился своими затруднениями.
— Да что вы говорите? А как всплыла эта тема?
— Мистер Стоукер выразил желание, чтобы я поступил к нему на службу. Я сообщил о его предложении его светлости, и его светлость посоветовал мне не связывать с ним слишком больших надежд.
— Как, неужели Чаффи хочет, чтобы вы оставили его и перешли к старому негодяю Стоукеру?
— Нет, сэр. Желания его светлости диаметрально противоположны, он выразил их очень определенно и даже с большой горячностью. Однако просил меня потянуть время и дать отрицательный ответ только в том случае, если состоится продажа Чаффнел-Холла.
— А, вот оно что. Понимаю его тактику. Он хочет, чтобы вы подцепили старикашку Стоукера на крючок и поддерживали в нем надежду, пока он не подпишет роковые бумаги?
— Именно, сэр. В ходе этой беседы его светлость посвятил меня в те сложности, которые связаны с его отношением к мисс Стоукер. Чувство собственного достоинства не позволит ему просить у юной леди руки и сердца, пока его финансовое положение не поправится настолько, чтобы он почувствовал себя вправе решиться на подобный шаг.
— Кретин! Идиот!
— Лично я не рискнул бы облечь свое мнение в столь резкие слова, но признаюсь, что считаю принципы его светлости уж слишком донкихотскими.
— Мы должны его переубедить.
— Боюсь, сэр, это невозможно. Я уж и сам пытался, но все мои доводы разбились об него, как о скалу. У его светлости комплекс.
— Что-что?
— Комплекс, сэр. Видите ли, он однажды присутствовал на представлении музыкальной комедии, где одним из действующих лиц был обнищавший английский аристократ без гроша в кармане, некто лорд Вотвотли, который все пытался жениться на богатой американке, и этот персонаж запал в душу его светлости. Он заявил мне в самых бесповоротных выражениях, что никогда не поставит себя в положение, где был бы хоть малейший намек на фатальное сходство.
— А если с продажей замка ничего не выйдет?
— Тогда, сэр, боюсь…
— Тогда червь в бутоне будет продолжать свое черное дело?
— Увы, сэр.
— А вы уверены, что он именно точил румянец?
— Уверен, сэр.
— Бессмыслица какая-то.
— Поэтический образ, сэр.
— У Чаффи, впрочем, румянец хоть куда.
— Да, сэр.
— Но что толку от здорового румянца, если вы упустили любимую девушку?
— Истинная правда, сэр.
— Что бы вы посоветовали, Дживс?
— Боюсь, сэр, в настоящую минуту я ничего не могу предложить.
— Никогда не поверю, Дживс, придумайте что-нибудь.
— Не могу, сэр. Поскольку препятствие коренится в психологии индивидуума, я затрудняюсь. Пока образ лорда Вотвотли будет терзать сознание его светлости, боюсь, мы бессильны.
— А вот и не бессильны. Откуда у вас эта обреченность, Дживс? Совершенно на вас не похоже. Надо его спустить с небес на землю.
— Я не совсем улавливаю, сэр…
— Отлично вы все улавливаете. Дело это проще простого. Влюбленный Чаффи молча томится возле своего предмета и бездарно теряет время. Надо его хорошенько встряхнуть. Если он увидит, что появился опасный соперник и вот-вот умыкнет красавицу, неужели он не плюнет на свои дурацкие принципы и не бросится в бой, изрыгая дым и пламя?
— Несомненно, ревность — чрезвычайно мощная побудительная сила, сэр.
— Знаете, Дживс, что я собираюсь сделать?
— Нет, сэр.
— Поцелую мисс Стоукер прямо на глазах у Чаффи.
— Право, сэр, я бы не рекомендовал…
— Не волнуйтесь, Дживс, я все обдумал. Пока мы сейчас с вами разговаривали, меня просто озарило. После обеда я незаметно увлеку мисс Стоукер сюда, на эту скамейку. А вы подстройте так, чтобы Чаффи пошел за ней. Дождусь, когда он подойдет совсем близко, и заключу ее в объятия. Если это не поможет, значит, его ничем не прошибить.