Перейдем теперь к описанию КС, возникающих при формировании…"
Здесь текст обрывался.
Заинтригованный Франц приподнялся со стула и начал рыться на столе в поисках следующей страницы, однако шансов на успех почти не было: пожелтевшая от времени бумага лежала в несколько слоев. Ему попался титульный лист от «Дополнительных разъяснений к методическим указаниям первичному регистратору», копия Приказа по Регистратуре № 206/11 («Об усилении борьбы с непроизводственным расходом бланков») и уйма других документов. Попадались и разрозненные листы «Методических указаний первичному регистратору», однако искомая пятнадцатая страница исчезла без следа, а понять что-либо из остальных было невозможно.
Франц нерешительно посмотрел на папки в шкафах (они могли содержать какую-нибудь связную информацию)… но вдруг понял, что слышит тихое сопение и сдавленные всхлипывания. Он перегнулся, чтобы заглянуть за стол, и отпрянул.
Скорчившись на четвереньках, под столом сидел пожилой человек в очках.
Глаза человека были полны слез.
Воцарилось неловкое молчание.
3. Иван Иоаннович
Франц разлепил внезапно высохшие губы:
– Кто вы?
Пожилой человек завозился, слегка изменив позу. Лицо его от неудобного положения покраснело и покрылось испариной.
– Вам плохо?
Человек дернулся и неожиданно завопил резким старческим голосом:
– Нет!… То есть, да!… Мне плохо!… Я слишком стар, милостивый государь, чтобы долго сидеть скрючившись… Это унизительно! Да-с, молодой человек, унизительно…
Франц оторопел.
– Отчего же вы не встаете? – неуверенно спросил он. – Вам помочь?
Кряхтя и всхлипывая, старик встал на ноги и медленно поднял кресло. По покрасневшему лицу его стекали скудные слезы.
– Кто вы? – осведомился Франц.
– Первичный Регистратор.
– А почему плачете? В чем дело?
Старик закрыл лицо ладонями и зарыдал в голос…
Лишь через две минуты увещеваний всхлипывания стали реже, и Регистратор отнял ладони от лица. Он все еще выглядел, как побитая собака, однако согласился сесть в кресло и заговорил более или менее связно.
– Понимаете ли, молодой человек, я проходил переподготовку. Три года… А потом вышел на службу. Да-с, молодой человек, вышел на службу, хотя некоторые…
– голос его дрогнул, и он замолчал.
– И что же? – подбодрил Франц.
– Я просидел здесь два месяца! – неожиданно выкрикнул старик. – По восемь часов в день!… И ни одного регистрируемого за все время! – голова его тряслась, на шее набухли жилы, на лбу опять выступила испарина.
– Ну-ну, – успокаивающе произнес Франц, – не стоит так переживать.
– Что «ну-ну», что «ну-ну», молодой человек? – передразнил с горечью старик. – Просто я опять… сплоховал… Они, наверное, были правы!
– Кто «они»?
– Ну, те, на переподготовке… – глаза Первичного Регистратора снова подернулись слезами, и Франц поспешно сменил тему:
– Ладно, Бог с ними. Вы лучше объясните, как оказались под столом. Вам стало плохо?
Он опять не угадал: слезы потекли по щекам Регистратора, а из уст исторгся поток бессвязных слов. Приведенный впоследствии в систему, рассказ старика выглядел примерно так:
После переподготовки Регистратор (представившийся Иваном Иоанновичем) вышел на службу и к настоящему моменту проработал около двух месяцев. И за все это время у него не было ни одного регистрируемого! Иван Иоаннович аккуратно просиживал в кабинете положенные часы, потом уходил домой; приходил, не опаздывая, на следующее утро; однако отсутствие работы сильно угнетало его. В рабочее время он читал книги, дремал – в общем, скучал. И так продолжалось до сегодняшнего утра, когда к нему поступил, наконец, первый Регистрируемый.