Вместо того чтобы страстно целовать тебя, мне до ужаса захотелось свернуть тебе шею. — Он одарил ее незабываемой улыбкой, которая не давала ей спать по ночам. — Догадайся, что из этих двух вещей я хочу сделать прямо сейчас?
Эйвери с трудом удержала его на расстоянии.
— Нет, Джонас. Ты бы поцеловал меня, я бы ответила и так далее, но это не решило бы нашей проблемы.
Он отшатнулся.
— Ты права.
Мог бы все-таки попытаться, с сожалением подумала Эйвери.
— Иди спать, Джонас.
— Хорошо. Увидимся утром. Спокойной ночи.
Эйвери тупо смотрела на его спину, когда он выходил из комнаты. Совсем пав духом, она заперла дверь, включила сигнализацию, поднялась наверх и, услышав шум воды в душе, на цыпочках прокралась в свою комнату. Чувствуя себя утомленной и нервной, да к тому же и раздраженной, Эйвери разделась и приняла горячую ванну с маслом лаванды и розмарина.
Ароматерапия потерпела крах. Странно, думала Эйвери немного времени спустя, что человек может нежиться в теплой постельке и чувствовать себя бесконечно усталым, но все же мучиться от бессонницы. Она внезапно напряглась. Сердце громко застучало, а глаза сами собой крепко закрылись, когда скрипнула дверь. Обнаженное мужское тело скользнуло к ней под одеяло.
— Я так сильно хочу тебя, что не могу заснуть! простонал Джонас, обнимая любимую.
— Почему ты так долго не приходил? — прошептала она в ответ. Он тихо рассмеялся и поцеловал Эйвери, в то время как его руки ласкали ее тело.
— Ты забыла раздеться! — обвиняющим тоном произнес Джонас и принялся стаскивать с нее пижаму.
Эйвери страстно помогала ему, наслаждаясь его прикосновениями и запахом. Джонас потянулся и включил свет, а затем оперся на локоть и посмотрел на женщину.
— Ночь за ночью я лежал без сна и мечтал об этом, — сказал он ей, ласково убирая волосы с ее лба. Я должен убедиться, что ты реальна.
Эйвери улыбнулась.
— Есть и другие способы убедиться в этом…
Поцелуй был долгим-долгим, его зубы нежно покусывали губы Эйвери, язык дразняще гладил их, соблазняя, руки ласкали ее тело.
— Я хочу тебя! — взмолилась Эйвери и застонала, когда он вошел в нее. Они двигались вместе с такой страстной жадностью, что наслаждение скоро затопило Эйвери, и Джонас был с ней, был частью ее.
Оба сразу же заснули, крепко прижавшись друг к другу. Когда Эйвери рано утром проснулась, ее по-прежнему обнимала властная рука. Она сонно улыбнулась и задремала.
Открыв глаза во второй раз, она обнаружила, что лежит одна. Шторы были раздвинуты, и за окном царила чудесная зимняя сказка. Эйвери слышала, как Джонас насвистывает в душе. Она выскользнула из кровати, надела пижаму и подошла к окну, чтобы полюбоваться на сад, засыпанный снегом.
— Ото! — сказала она с благоговением. — Боюсь, камелии крышка.
— К черту камелию, лучше подумай о моей машине! Надеюсь, у тебя есть лопата? — заявил вышедший из ванной Джонас.
— Пойду приму душ, — сказала она.
Джонас обнял ее за плечи, на его лице была написана решимость.
— Эйвери, после вчерашней ночи нет никакого смысла припоминать старые обиды.
— Я знаю, — усмехнулась женщина, ее глаза весело блеснули.
— Ты со мной согласна?
— Да. — Она провела рукой по его мускулистому торсу. — Ты замерз. Иди оденься. Поговорим за завтраком.
Эйвери спустилась вниз через двадцать минут, накинув куртку поверх черного шерстяного свитера и брюк, и обнаружила, что Джонас мерзнет в одной рубашке. Он с завистью посмотрел на нее.
— Ты хорошо утеплилась, дорогая. Я только что позвонил отцу и сказал, что не смогу приехать сегодня. Он поработает до тех пор, пока я не вернусь.
— Значит, ты у меня застрял, — с восторгом констатировала Эйвери и сочувственно оглядела его. — Тебе, должно быть, холодно.