– В голосе его звучала гордость. – Я бы сделал все, что должен был сделать, но я не хотел создавать таких ситуаций. Поэтому я и не женился.
– Вам было одиноко? – спросила Клер, вообразив себе вереницу лет, которые ей предстояло прожить.
Возможно, ради того чтобы иметь семью, стоило смириться с неизбежностью секса, но жизнь полна превратностей, и от этих превратностей могли бы пострадать ее дети. Едва ли в том мире, в котором они жили, имело смысл заводить детей.
– Я никогда не страдал от одиночества. В жизни много всего интересного. Есть что посмотреть, есть чем заняться. Это начинаешь понимать, когда видишь столько смертей.
– Понимаю.
– Мне нравится, что сейчас рядом со мной вы и Куини. Она такая заводная. – Лестер улыбнулся. Взгляд его потеплел градусов на двадцать. – Если бы я знал, что встречу ее здесь, я бы гораздо раньше сюда переселился.
– Она явно отвечает вам взаимностью. Куини считает вас королем среди мужчин. – Приятная в обхождении, бодрая и энергичная, озорная, как игристое вино, Куини, еще одна обитательница интерната, с первого дня пребывания в Бельмонт-Мэноре недвусмысленно демонстрировала свое особое отношение к Лестеру. Не зря говорят, что противоположности притягиваются.
– Она молодчина. Я рассказал ей о том, чем занимался в жизни, но она не отвернулась от меня, а наоборот. Словно я стал ей даже больше интересен. Она даже прочла мой дневник. Да, женщины – существа загадочные.
Клер засмеялась.
– Да, думаю, вам так должно казаться.
– Джей-Эф-Кей [1] не так надежно защищен, как ему кажется, – сказал Лестер, снова соскользнув в свое прошлое.
– Уверена, что вы знаете, о чем говорите.
– Я пытался сказать об этом Марву в агентстве, но он ответил, что безопасность президента не его дело. Никто в правительстве, кроме людей из агентства, не знает о моем существовании. Они не станут меня слушать.
– Кто такой Марв? – спросила Клер просто из любопытства.
– Ты знаешь, кто он такой. Это мой связной в агентстве. Мы вместе воевали. Снайпер из него так себе, но зато он смыслит в логистике.
– Вы говорите о Второй мировой?
– Да. Ты в порядке, Мелба? Что-то ты странные вопросы мне задаешь.
Этот раз был не первым, когда Лестер называл Клер Мел-бой, но все, что Клер успела узнать об этой женщине, – это то, что она работала вместе с Лестером и была засекречена, как и он. И еще, что это было давно. Лестер все больше терял рассудок, но Клер по-прежнему нравилось находиться в его обществе. Ей было все равно – есть ли смысл в том, что он говорит, или нет. Лестер был интересным собеседником, и он знал куда больше Клер обо всем на свете.
Клер, как бы ей того ни хотелось, не могла сегодня остаться у Лестера надолго. В понедельник в интернат должна была приехать группа политиков. Очевидно, что они приезжали с проверкой и по результатам визита должны были подготовить доклады о том, в каких условиях живут престарелые в штате Орегон.
На Клер и других сотрудниках из числа младшего медицинского персонала лежала забота о том, чтобы все в доме блестело чистотой и обстановка производила впечатление бодрое и радостное. Конечно, здесь всегда было чисто, но сейчас предстояло сделать нечто вроде генеральной уборки, которую хозяйки, как правило, устраивают весной.
Хотвайер вошел в кабинет и привычно быстрым взглядом окинул оборудование. Мигал индикатор, указывая на то, что сигнализация у Клер отключена. Хотвайер выругался, адреналин бросился в кровь, и тут же отвратительное ощущение беспомощности охватило его. Что мог он сделать для Клер отсюда, из своего дома в Монтане?
Ничего. Как неприятно это осознавать. Совсем ничего.
К счастью, индикатор мигал желтым, что означало, что она сама отключила сигнализацию...