Принципия не испугалась, и даже не удивилась. Сил не было ни на то, ни на другое. Она просто снова опустила голову и продолжила монотонное покачивание.
А дверь, тем временем отворилась снова, и снова вошел тот же человек. Вошел и сделал шаг в сторону, освобождая дорогу идущему следом. Вошел второй, аккуратно прикрыв за собой дверь. В доме было тепло, дров Принципия натаскала много – лес же, и теперь хотя бы у огня была пища.
Вошедший вторым снял шапку и тоже огляделся. Кроме неподвижно сидящей женщины с младенцем и правда никого не было. Кто она такая, где хозяин, что за странная туша лежит рядом с домом – все это предстояло выяснить, причем как можно скорее. И, главное, прилетал ли корабль? Ведь, по идее, он давно должен был быть уже здесь. Может быть улетел?
***
– Ты кто такая? Эй!.. – рука, поддев подбородок, подняла ее голову, – Ну? Что молчишь?
Они же улетели, – удивилась про себя Принципия, – улетели и сгорели. Или это уже другие? Чего они хотят?
Она сосредоточилась. У нее что-то спрашивали.
– Ты меня слышишь?
Она кивнула. Да, она слышала. Теперь – да.
– Ну, так кто ты?
– Я Принципия, дочь царя Амирана Бенедикта Первого.
– Что-о?.. Ну-ка… – и снова рука поднимает ее голову, а глаза глядят внимательно и настороженно.
– А ведь похожа. Нет, правда… – и в голосе того, кто стоял перед ней, и задавал никчемные, глупые вопросы, послышались растерянность и изумление. – Вы, Ваше Высочество?..
И снова Принципия кивнула.
– А откуда?.. Как вы здесь? А еще кто-нибудь?..
И тут, прогоняя предательскую слабость приближающегося обморока, ударило сердце. И толчком, вместе с кровью, посланной в мозг, туда же пришла мысль о том, что это – спасение. Эти люди знают ее, они не сделают ей ничего плохого. Они принесли еду, много еды, сейчас… сейчас, надо только не отпускать их, а то вдруг… Вдруг их не станет!..
– Да, – собрав силы и собравшись с духом Принципия подняла голову и взглянула на пришедшего, – я Принципия. Я – тут. Как я здесь оказалась – долгая история. Это, – она взглядом показала на сына, – Геркуланий, мой сын, мой и Геркулания Эрогенского. И мы помираем от голода. У вас есть еда?
***
Это уже начинало напрягать. Четвертый день они торчали на этой полянке. Устроились, разбили шатры, предусмотрительно захваченные с собой. В домике оставили одну принцессу. С ней, кстати, пришлось повозиться, хорошо, что в команде нашелся человек, закончивший некогда лекарские курсы и одно время подвизавшийся на поприще военной медицины. Он буквально силой ограничивал изголодавшуюся Принципию, заставляя первое время употреблять практически один бульон.
Иначе, – говорил он, – несварение желудка, а то и заворот кишок.
Это звучало достаточно грозно, Принципии пришлось смириться. Младенцу тоже давали пососать бульончика, правда, пожиже. И, вроде бы, дела у них пошли на поправку. В глазах принцессы появился блеск, а младенец перестал так отчаянно орать, и теперь все больше дрых.
Хуже было с тем, что вначале было воспринято как непонятная туша. Туша, как выяснилось, была драконом. Да-да, самым настоящим драконом, со всеми присущими драконам причиндалами, но слепым. В чем там дело – Принципия не знала, возможно – врала. Так или иначе, но дракон был, и он тоже был голоден. Пришлось кормить и дракона.
Так что налицо были – дочка царя с его же, как выяснилось, внуком, был дракон по имени Пафнутий, был дом, в котором по идее должен был обитать смотритель точки, была поляна перед домом, сейчас занятая – частично шатрами, частично дрыхнущим на ней драконом. Поляна предназначалась для приземления воздушного корабля. Которого, как раз, и не было.
На вопрос, не прилетал ли кто, Принципия ответила категорическим отрицанием. Больше к этому вопросу не возвращались. Хотя это и волновало больше всего. Принцесса, царский внук, дракон, наконец – это все хорошо, конечно, и удачно они поспели, спасли бедную девушку от мучительной голодной смерти, но это все было так, второстепенно. Где корабль?
Корабль должен был прилететь, если ничего не случилось, гораздо раньше их. Что ему лететь-то? Это экипаж корабля должен был ждать и волноваться, а не они. Неужели что-то случилось? – Этот вопрос Алеф Йот задавал себе все чаще и чаще. И другого ответа, кроме – да, случилось!.. – у него не было. И следом возникал другой вопрос – что же теперь делать?
***
Ну, без дела, понятно, не сидели. Не такой был человек Алеф Йот, чтобы самому бездельничать и позволить расслабляться подчиненным. Праздность развращает, да и уставы предписывают…
Хорошо еще, что выпивки с собой не было, однако карты были, и уже собирались компании, и азартно раздавали щелбаны друг дружке. Ну, первый день – ладно. Отдых, разумеется, был просто необходим. Но уже со второго дня Алеф постарался пристроить к делу всю команду. Было организовано дежурство по лагерю, заключавшееся в основном в уборке снега. Хотя – зачем? Этого не знал и сам Алеф. Ну, скажем так, для порядку. Заготовка дров в лесу. Караул. Приготовление пищи на костре – печь в доме была маленькая, пусть уж принцесса ею пользуется для собственных нужд.
Была организована охотничья команда. Учитывая аппетиты свалившегося им на голову дракона, мяса требовалось много, и того, что они привезли с собой, надолго бы не хватило. А ведь надо было думать не только о себе, но и о тех, ради кого и была, собственно, организована эта экспедиция. О тех магах в Караван-Талде. Пока-то у них там еда должна быть. Первый караван туда уходил весной, когда перевал делался проходимым. Но, что делать, если корабля так и не будет? Самим туда пробираться со всем обозом? В нынешних-то обстоятельствах?
Связь – вот что сейчас заботило Алефа Йота больше всего. Надо связаться с Софроном, или кто там будет, пусть прояснят относительно корабля. Может, его не удалось послать? Может, он прилетит позднее? Когда?.. А если нет?
«Быстрая почта» ехала на отдельной лошади. Даже, учитывая весь сопутствующий груз, на двух. И этот, специалист, тот, который умел ее настраивать и запускать – еще на одной. И сейчас этот специалист был занят подготовкой «почты». А это, как выяснилось, было совсем не простым делом. С его слов, «почта» – этот ящик с наушниками, в которые был слышен голос – голос человека, находящегося за тысячи верст от тебя, питался некоей силой. Сила эта заключалась в двух черных ящиках, поменьше самой «почты», но значительно тяжелее ее. Но и в них она была в ограниченном количестве, ее туда нужно было периодически «подкачивать». Тоже непростое, как оказалось, дело.
Специалист собрал некое сооружение, снабженное двумя, как он выразился, «педалями». Кто-нибудь должен был садиться на это сооружение верхом и, поставив ноги на эти самые «педали», нажимая на них по очереди, крутить их. И вот та сила, которую затрачивал крутящий «педали» человек, по словам специалиста, превращалась в ту, что была необходима, что питала эту самую «почту». Но вначале она собиралась в тех черных, тяжелых ящиках. А уж из них…
Короче – вот тоже дело, причем не из легких. Алеф попробовал сам, и довольно быстро устал, хотя слабосильным и не был. Так что крутили эти «педали» по очереди.
А сам спец долго возился с топором и ножовкой, собирал из веток – тех, что потолще, еще какую-то хитрую штуковину, которую потом обматывал проводами особым, одному ему понятным образом. А когда сделал, что, вроде бы, хотел, полез на сосну, росшую немного в стороне. Лазить по деревьям он, как оказалось, был не мастер. Несколько раз срывался – хорошо, с небольшой высоты. Пришлось отрядить ему в помощь троих, чтобы подсаживали как-то, что ли…
В результате то, что спец назвал словом «антенна», было-таки водружено на верхушку. И вот сейчас, наконец, почта была готова к работе.
– Давай, соединяй, – сказал Алеф спецу. Он волновался. Что-то ему скажут? Как отнесутся к его нерадостному докладу?
Но он же, вроде, сделал все правильно? Он же, вроде, ни в чем не виноват?