В самом начале предпринимались какие-то попытки, даже писаны были петиции с просьбами использовать военных профессионалов по их назначению. Это еще когда они в лагере ждали решения своей участи. Бенедикт, надо отдать ему должное, сразу отверг эти поползновения. Не нужны нам, – сказал он, – те, кто смерти предпочитает предательство. А солдат у нас и своих хватает.
Была и еще проблема, которую никто не знал, как решать – почти полное отсутствие женщин на такую прорву мужиков. Сколько-то баб, конечно, было. В обозе любой армии есть и маркитантки и работницы солдатских борделей, не говоря уж о поварихах и прачках. Некоторые генералы, из числа высшего руководства, имели при себе жен или любовниц. Но это все была капля в море. А без женщин вся эта затея с заселением новых земель была мертворожденной. Скоро опустеет провинция, не приживется на этой земле саженец.
Но у Алефа и без этого хватало забот. Пусть думают там, в Миранде, в царской резиденции – воровок и проституток сюда ссылать, создавать особое ведомство для решения демографической проблемы, или еще какие меры предпринять – его это не касается.
А скоро и эта, и большинство других проблем просто перестали существовать. Им всем на смену пришла всего одна проблема, одна задача встала перед всеми, и не только в Хамадии – просто выжить, просто не дать себя сожрать.
***
Среди новых обитателей новой провинции было много, как уже было сказано, кузнецов. В принципе, кузнечное ремесло и само по себе может себя прокормить. Так много всего нужно человеку такого, что делается из железа, что только куй, да куй. Вот только – из чего? Везти сюда поковочное железо из тех мест Амирана, где его много? Рентабельно ли? Может, уж проще везти уже готовые изделия? А чем тогда занять кузнецов? Тем же, чем и бесполезных тут морских офицеров – послать арыки копать, да в и без того убитую дорожную землю вколачивать дробленые булыжники, чтобы дороги дождями не размывало? Тоже, конечно, хорошее дело. И нужное.
Но среди прочих нашлись в общей массе и специалисты-рудознатцы. И пришли эти спецы в Совет, а Совет обратился к Алефу с общей просьбой разрешить проводить тут, в горах, изыскания. Изыскания на предмет отыскания железных и прочих руд, а также каменного угля. Втихую надеялись, конечно, наткнуться на золотую жилу, но говорить об этом представителю центральной власти не стали. Найдут, тогда и подумают, как этим золотом лучше распорядиться. А пока – железо, там, медь, олово, цинк, свинец… Ну, и уголь, конечно. Куда ж без угля. Не все ж дровами топить, так никакого леса не хватит. Уж кто-кто, а эрогенцы это хорошо понимали. Свой-то лес они там, у себя, еще когда свели.
Алеф выслушал, вник и проникся. Свое железо, это хорошо, а свой уголь – так и вовсе прекрасно. Вот только как эти рудознатцы свои изыскания-то производят? Алеф сталкивался, Алеф знал. Не ходят они по горам, выковыривая носком сапога из почвы железные, медные, золотые и прочие самородки. Нет. А то – чего бы проще? Так нет ведь, этим вот рудознатцам-умельцам надо непременно в землю зарыться, и глубоко. А с этим, как и с прочей подобной хозяйственной деятельностью, надо идти к губернатору, к его высокопревосходительству Бальбеку Гасану ас-Сахруни, дай ему Единый долгих лет жизни, и пропади он, зараза, пропадом.
– Нельзя, – сказал Бальбек, – никак нельзя.
И замолчал, надувшись, полный воодушевляющего самоосознания своей значимости.
– Почему? – Вежливо улыбнувшись, поинтересовался Алеф.
Весь его жизненный опыт подсказывал, что если нельзя, но очень хочется, то иногда и можно.
– Йами. – Сказал его превосходительство, и посмотрел на Алефа с видом человека, знающего нечто такое, о чем остальные не подозревают и не догадываются. С видом гордым и снисходительным.
– Ну, – нахмурился Алеф, – йами. Знаю таких. Жил у них в гостях несколько дней. И что?
Вот тут уже удивился Бальбек. Ничего себе! Приходит какой-то хаям, и заявляет, что он жил у йами. Это когда он – старейшина, и вообще губернатор, сам их никогда не видел. Знать-то знал, а вот встречать… Не любят йами с людьми общаться.
Удивился Бальбек, но вида не подал. Да и вообще, может этот-то и врет, цену себе набивает. Видел он!.. Жил он у них. Да быть того не может.
– У нас с йами, – сказал Бальбек, – договор. Все, что в земле – это их. Мы не должны лезть в землю, а они не лезут к нам, сюда.
И добавил, помолчав:
– Вот так-то!
– Ну, ладно, – согласился Алеф. Он вообще легко и охотно со всеми соглашался, хотя потом почему-то все равно выходило так, как это ему нужно. Ну, во всяком случае, часто.
– А они там, у себя, железо и уголь добывают? Могут они его нам в нужных количествах поставлять?
– А я откуда знаю? – Отозвался губернатор. – Я же у них не жил.
– Ну, когда я жил у них этот вопрос мы не затрагивали.
Да уж, действительно, как хорошо это запомнил Алеф, речь тогда шла не о железе, и даже не об угле. Речь тогда шла о жизни. О жизни и смерти как самого Алефа, так и Принципии и всех тех, кто был тогда с ними.
В общем, решили, что, действительно, не годится этот вопрос решать помимо этого мелкого зловредного народца. И вообще, надо налаживать с ними контакт. И Бальбек уполномочил кого-то из своих родственников на ведение переговоров, а Алеф, очередной раз смотавшись в Подгорное, взял одного из то ли членов Совета, то ли просто командированного этим сборищем. Скорее даже второе, но умеющего говорить по мирански.
Так он и оказался в том самом месте, из которого однажды вышел, будучи уверен, что идет на скорую и мучительную погибель. Там он и стал свидетелем первого появления драконов, оторванный не только от Миранды, но даже от губернатора и своих подопечных экс-эрогенцев, для которых, как он подозревал, явление этих летающих монстров явится весьма неожиданным и неприятным сюрпризом.
***
Люди – удивительно стойкие и жизнеспособные существа. Возможно когда-нибудь вымрут на земле муравьи и исчезнут загадочно тараканы, а человек, мертвой хваткой вцепившись в убиваемую им планету, будет, как и было ему предписано некогда, плодиться и размножаться.
Бесчисленные войны закалили человека, научили его выживать среди хаоса и смерти. Вот и появление летающих хищных монстров – чем не война? А на войне, как на войне, и внезапное нападение превосходящих сил противника вовсе не означает неизбежного поражения и всеобщей гибели. Дайте только прийти в себя, отдышаться, осмотреться – и мы еще покажем!
И люди, те, кто поудачливее, кто не погиб в первые же дни, стали искать и находить способы выживания в новых условиях. Еще пока не борьбы, еще только выживания. Так потерпевшие кораблекрушение сначала ищут, за что бы зацепиться – шлюпка, плотик, просто обломок мачты, – не важно. Это потом они начнут думать, в какую сторону им плыть, и что они будут есть и пить. А пока…
А пока стало ясно, что крыша над головой, да даже просто кроны деревьев в лесу спасают от летающих тварей. Вот если ты в чистом поле, и тебе некуда спрятаться, то – беги, не беги, а спасения тебе не будет. Да и то, появились уже и те, кто выжил даже и в таких условиях. Те, кто не стал убегать, а лег на землю и накрылся чем-нибудь, притворился кочкой, холмиком. И дождался, перетерпел, не поднял слишком рано голову, чтобы посмотреть, а не улетели ли эти.
Но и эти твари, надо отдать им должное, тоже учились. А может быть и не впервые они сталкивались с такой добычей. Во всяком случае, уже замечены были попытки – зачастую удачные, – срывания кровли с ветхих хижин. И тогда те, кто там прятался, становились жертвами этих тварей. Особенно доставалось навесам для скота. Вообще, коровы, лошади, свиньи – те, что покрупнее, это была любимая добыча драконов. Ну, и как прикажете пахать землю? Ладно, сам лег в борозду и притворился ветошью, а лошадь? А без лошади что делать? Ни вспахать, ни проборонить, ни урожай вывести. А кормить ее чем? То есть, если ее даже не съели, жива лошадь – чем ее кормить? Овсом? А где его взять, если его ни вырастить, ни собрать? Сеном? Так его тоже надо – сперва траву накосить, потом соскирдовать, а после и привести на той же лошади. Вот тут-то и окажется, что уже не нужно никакого сена. Не самому же его жевать. Впрочем, скоро, кажется, и до этого дойдет.