– Почему их двое? — спросил я, понимая, что это удваивает риск.
Заливистые свистки. Отзвуки мужских голосов, гуляющие в переулках. И лай собак-убийц.
Я постарался прогнать воспоминание.
– Этот, — Тернер указал на Вильгельма Второго, — проектирует то, что в авиации зовут полезной нагрузкой. Его институт в Берлине занят той же работой, что и наши друзья в Нью-Мексико.
– Вы посылаете меня в Берлин?
Взгляд его серых, как мутная вода, глаз остановился на мне, и я подумал было, что волнение Тернера способно сорвать еще не начавшееся задание.
– Проникновение и уход из этого города займут слишком много времени, — ответил он ровным тоном. — Не говоря уже о прочих трудностях. Вильгельм Первый разрабатывает нимфокластерных драконов дальнего радиуса действия в генетически изолированном исследовательском институте на острове Узедом.
– Хорошо. Пусть будет Балтика. Вдох. Выдох. Сохраняй спокойствие.
– А этот парень, Вильгельм Второй — Вилли Цвай, как у нас его начали называть — похоже, вступил с нами в контакт. Полагаю, в порядке страховки, на тот случай, если Германия проиграет войну. В настоящее время он, видимо, считает, что вероятность этого весьма мала.
В данный момент большая часть нацистов не сомневается в своей окончательной победе.
– Так мы не знаем наверняка, кто вступил с нами в контакт? — Вопрос этот был для меня важен.
– Не совсем. Польская разведка уже извещала нас о существовании этой исследовательской базы. — Тернер постучал по фотографии леса. — СС могли заметить действия разведчиков-партизан и подстроить ловушку.
– Великий Боже!
– Если бы я считал этот сценарий вероятным, — в голосе его прозвучал холодок, — я не посылал бы вас. Это вам ясно?
– Ясно.
– Вилли Цвай намеревается приехать на базу из Берлина. И я надеюсь, что вы и ваша группа встретитесь с тем Вильгельмом, который отправил сообщение…
– Контакт был произведен через третье лицо?
– Конечно. Но из содержания следует, что инициатива исходит либо от Вильгельма Первого, либо от Вильгельма Второго: переданная нам информация может быть известна только этим людям.
О деталях спрашивать незачем. Если бы они имели отношение к делу, Тернер сам бы сказал мне.
Он перечислил возможные сценарии; ни один из них не сулил мне ничего приятного. Худший вариант заключался в том, что проект мог оказаться незавершенным или фиктивным, и передо мной была открыта ловушка, предназначенная для лица, обладающего достаточными познаниями, чтобы с беглого взгляда опознать работы по созданию нуклеиновой бомбы.
– Это все, — сказал он наконец. — А теперь Томас Кук позаботится об остальном.
Официально этот отдел именовался «Обмундирование, транспорт и вооружение», однако мы называли его Агентством Кука, потому что оттуда нас посылали в экзотические края, где можно было познакомиться с интересными людьми и при удаче избежать необходимости убивать их.
К счастью, и мы возвращались — достаточно часто.
– Большое спасибо. Сразу же, как прибуду на место, пришлю вам открытку.
Я вновь набрал коммутатор.
– Уайтхолл, сорок один — девяносто восемь, — сказал я телефонистке.
И вновь мне ответили только долгие гудки.
Прежде чем я оставил Бейкер-стрит, Лео назначил мне встречу. Он ожидал меня на пересечении двух лишенных окон коридоров, которыми я должен был проследовать к выходу, и, ухмыляясь, выслушивал, как одетый в мундир сержант давал наставления потерявшейся медсестрице, которая мило хмурилась, с трудом разбирая шахтерский акцент шотландца.
– Вот что, милашка, первым делом ты свернешь налево…
– Пойдем, — проговорил Лео, — тебе надо еще кое-кого повидать. Мы вошли в его кабинет, однако там оказалось пусто.