Но учти, забыть придется многое.
Она уже понимала, что придется забыть. Не то, что вызывает гнев и злобу. Эти воспоминания пригодятся, хоть и будут неприятными. Но без гнева и злобы не проживешь в этих местах, где море теплое, а люди свирепые. Тем более, не станешь их царицей и их богиней.
А вот беззлобные нравы родных холодных мест придется забыть начисто.
То, что составляло суть неудавшейся ведуньи Яры должно уйти из души царицы богов Геры, жены грозного и страшного бога-громовержца Зевса.
Глава 10. Вольница начинает и выигрывает
– Луки у них есть, но хуже наших. И то сказать, для наших лук единственное оружие. А у них в достатке и бронзовые мечи, и бронзовые топоры, и копья с массивными бронзовыми наконечниками.
Купала и Зев осматривали долину, по днищу которой велась узкая дорога.
– Купала, ну что за привычка обсуждать все в общем. «У нас», «у них». У тебя, у тебя лично, как обстоят дела с луком?
– А ты что, не помнишь, как вместе охотились в наших лесах?
– Опять не о том. Это теперь наши леса. Забудь ты о варварских землях, где прошла наша юность.
– Зев, не становись царем больше, чем это надо. Мы все это затеяли, чтобы оставаться бессмертными, не покидая некой новой Лысой горы. Поэтому оставайся хоть немного ведуном. Добрым, внимательным к братьям и сестрам.
– Слушаю тебя внимательно, брат.
– Так вот. Луки у них хуже. Тем более, они будут стрелять вверх, а я сверху. Так что я для них неуязвим.
– Но ты с лета можешь промахнуться.
– Попасть в человека вообще, это не белке в глаз. Не промахнусь.
– Но ты не свалишь тогда кого надо с одной стрелы.
– А для чего я болтался на берегах грязной реки Ра? Чтобы удовлетворить любопытство брата Зева, и сластолюбие меднокожих жриц Иштар? Нет, не только для этого. Кое-чему научился у тамошних жрецов. Стрелы будут отравлены. Так что, куда бы не попал, смерть гарантирована.
– Эх, попробовать бы!
– Как?
– Купим раба, а ты попробуй задеть его своей стрелой с лету. Посмотрим, как скоро подохнет.
– А ты и впрямь стал хуже волка Волчий Зев.
– Купала, когда я стану царем богов, за такие слова будешь у меня пасти коз.
– Благодарю, царь! А я думал сразу брюхо вспорешь.
– Тебе, никогда. А с другими посмотрим.
– Ладно. Но покупай местного. Тут на невольничьих рынках полно наших. Я своего за так убивать не стану.
– Вот и ладно.
Богатый вельможа с золотым обручем на голове в сопровождении красавицы-жены ехал по глухой горной дороге без охраны.
Белая колесница вельможи была кричаще роскошной. Она даже была украшена золотом. А кони! Ах, какие кони! Белые. В богатой упряже. Тоже украшенной золотом.
Одноглазый атаман разбойников ах зажмурился от изумления. Он повернулся к своему помощнику.
– Боги лишили этого богача разума?
Атаман имел в виду одинокого вельможу.
– Не знаю.
– Столько золота!
– Он может быть славным воином.
– Он один, а нас больше, чем пальцев на двух руках. Этот обруч будет на моей голове, раньше, чем зайдет солнце.
– А моей будет эта женщина.
– На сегодняшнюю ночь. Потом пустим по рукам.
– Согласен.
– Пошли!
Атаман свистнул. Его разбойники высыпали на дорогу.
Вельможа, казалось, заранее услужливо остановил лошадей.
– Эй, ты, слазь, коли жизнь дорога! – атаман положил грязную руку на передок колесницы.
– Несчастные! – вдруг сказала женщина. – Разве вы не знаете, что имеете дело с богом?! На колени! Иначе прервется нить вашей жизни.
Разбойники замешкались. Слишком странным было поведение путников.
Атаман опомнился первым.
– Не пугай нас, глупая женщина.
Он сделал шаг. Стрела, казалось, пущенная с неба царапнула его в шею. Его лицо страшно исказилось и мгновенно начало наливаться синевой.