– О чем ты?
– О том, что мы впервые полноценно займемся любовью только после свадьбы. И это правильно, товарищи! – поспешил добавить он, боясь, что последняя фраза может быть понята ей как некий упрек.
Ольга засмеялась.
– По какому сценарию будем действовать? Ты сейчас будешь меня насиловать, или мне показать стриптиз?
– Пожалуй, по смешанному сценарию, не исключающему экспромты.
Он обошел ее, и, целуя сзади в плечи, расстегнул молнию на платье. Оно сразу с тихим шорохом упало вниз.
– Удобно, правда? – спросила она полуобернувшись.
– Да, ты просто чудо. Не только чертовски красива, но и предусмотрительна даже в мелочах.
– Да, я такая!
Она переступила через упавшее к ногам платье. И обернулась к нему. Белое кружевное свадебное белье подчеркивало ее сексапильную фигуру и гармонировало с розовато-белой нежной кожей.
– Знаешь, эти трусики смотрятся на тебе гораздо эротичнее, чем смотрелось бы, например, бикини. То, что они не столь малы, обуславливает некую интригу. Хочется заглянуть за эту завесу тайны.
– Будем и дальше теоретизировать, или заглянем за завесу тайны практически?
– Разумеется, практически!
Неизвестно, что подействовало, неуемный темперамент Петра, усиленный великолепием его молодой жены, или крем, подаренный Коваленко. Но в эту ночь Ольга впервые испытала оргазм. Причем не один раз.
Она многого ожидала от своей первой брачной ночи.
Но действительность превзошла ее ожидания.
И теперь она не просто любила Петра.
Она втрескалась в него, как кошка. И готова была следовать любым его желаниям, советам и прихотям.
– Ну, что? Как идут дела? – спросил Борис Петрович у Коваленко через три месяца.
– Генерал Кузьмин настоял на увеличении финансирования всех работ по созданию геофизического оружия в четыре раза.
– Неплохо, неплохо. Надо заканчивать с этими молниями. И начинать уже работать с землетрясениями.
– Но эти работы будут сильно зависеть от района предполагаемых воздействий. Что это? Европа, США, Китай, Афганистан? Как будем закидывать туда наших экспериментаторов.
– Никаких закардонных операций не нужно. Чувствую, что скоро нам придется трясти нашу милую родину.
– Хорошо. Но проект опять выходит за намеченные рамки.
– Интересно, что там теперь наметилось?
– Кузьмин пытается продавить идею о том, что провоцирование геофизических катаклизмов с помощью малых воздействий, с точки зрения приемов этих воздействий сродни всем экстрасенсорным методикам воздействия на организм.
Поэтому целесообразно отдать под его кураторство и эти работы.
– На многое замахнулся. Не подавится?
– Его поддерживает в этом двоюродный дед Блохинова.
– Ну, тогда это, возможно пройдет. Но, черт побери, если мы и это подомнем под себя, то у нас все Политбюро в кармане будет!
Кстати, а идея чья?
– Буробина, разумеется. Кузьмин теперь с ним во всем советуется. И говорит, что более умного человека не встречал ни разу в жизни.
– Да, отрабатывает свой хлеб волхв. Отрабатывает. Заслужил, питекантроп прелести Олюни Кузьминой.
– Он повышен до неандертальца.
– Повышения заслуживает, – сказал генерал так, словно наложил резолюцию. И засмеялся собственной шутке.
– Кстати, к изучению малых биорезонансных воздействий на здоровье Кузьмин намерен привлечь свою младшую дочь. Она ведь медик по образованию.
– С ума сойти! Да, Валера, таких перспектив я не ожидал.
– Вот такие последствия может иметь одна грамотно и вовремя организованная свадьба.
– Согласен с тобой. Это высший пилотаж.
Глава 9. Резонанс
– Это здорово, Петр, просто здорово.
Кузьмин и Буробин сидели в домашнем кабинете генерала. Юрий Тимофеевич рассматривал фотографии, на которых были запечатлены результаты одного из экспериментов. Грозы над аэродромом, где стояли списанные самолеты.