У тебя хорошие кони, и ты умело уходишь от встреч с превосходящими силами. И поединщик ты отменный. Но против всех союзников Трои не устоишь.
– А что, ты тоже уйдешь вместе со всеми? Так что ли?
– Нет! Останусь тут, как дурак, с тобой, когда мои воины уплывут вместе со всеми! Хватит чванится, зятек! Кто ждет тебя дома без победы и добычи? Твой папаша уже давно забыл о том, что царство надо оставлять тебе. У него от новых жен уже куча наследников.
– Я перебью их всех!
– Попытайся, дорогой, попытайся. Но что-то они тебя не очень боятся. А вот твой собственный сын Неоптолем живет со своей матерью на Скиросе, и даже не суется во владения папаши. То есть, тебя. Знает, что владений этих нет. Ни в Тавриде, ни в Мирмидонии. Ладно, хватит болтать. Дашь провиант, или нет?
– Взаймы, тестюшка, взаймы. Когда подойдут твои собственные корабли, дашь мне в два раза больше.
– Я тебе это запомню.
– И я тебе, тестюшка.
Они действительно разбегутся. Этот дурак Паламед говорит то, что они хотят услышать. Ладно, великолепный повод отомстить этому дураку за все. Эх, если бы не он! Сидел бы сейчас в Итаке, и смотрел, как остальные царства загибаются. Вот тогда бы уж точно стал царем царей.
– Привет, Одиссей, – Агамемнон в сопровождении небольшой свиты шел от кораблей Ахилла.
– Приветствую, командующий.
Чего это он так? – подумал Агамемнон. Вроде раньше не замечал за ним особой лояльности. Между тем Одиссей продолжал.
– Надо держаться, Агамемнон. Слова Паламеда на руку троянцам. И мне кажется, что это не спроста.
Ночью Одиссей подкинул в шатер Паламеда мешок с золотом. А потом написал письмо, якобы от Приама к Паламеду. В письме Приам обещал Паламеду денег за агитацию против продолжения войны.
Письмо дали пленному троянцу, которого отправили в город.
В эту ночь охрану лагеря осуществлял отряд Одиссея.
– Цари, убит троянский лазутчик! – вбежал в палатку Агамемнона, где собрались все цари, начальник караула.
– И что? – спросил командующий.
– При нем письмо. – Он выложил перед Агамемноном залитое кровью послание.
– Читай, командующий, – раздалось несколько голосов.
Агамемнон начал читать. Воцарилась полная тишина. Когда он закончил, Паламед воскликнул.
– Клевета!
– Это легко проверить, – сказал Одиссей. – Давайте обыщем палатку Паламеда. И проверим, нет ли там того золота, о котором пишет Приам.
– Обыскивайте! У меня ничего нет! – уверенно сказал Паламед.
Золото нашли. Причем, ровно столько, сколько было упомянуто в письме. Паламеда забили камнями как изменника.
«Нет правды между людьми! Правда умерла прежде меня!», – сказал Паламед умирая.
– Так будет с каждым, кто польстится на посулы троянцев! – заявил на следующий день Агамемнон перед строем молчаливых воинов. – Мы знаем, не один Паламед получал деньги Приама. Но Паламед был царь, и мы считали его самым честным. Поэтому мы слушали его внимательно. С другими так разбираться не станем. Кто говорит об окончании войны, сразу будет объявлен изменником! Поняли!!!
Строй угрюмо молчал.
На горизонте показалось несколько кораблей.
– Сегодня вечером всем тройная порция вина! Перебоев с провиантом больше не будет! И подтянитесь, Аид вас побери! Послезавтра идем на штурм!
Глава 16. Богини берутся за копья
– Ну, что сестрица, теперь ты довольна?
Аполлон и Афродита сидели на склоне горы Ида, возвышавшейся над Троей. Олимпийцы теперь почти не уходили с этой горы, наблюдая за ходом войны. Боги все больше втягивались в нее. Они давно уже заменили царей в Элладе. И имели в этой войне, как сказал бы нынешний политтехнолог, политические и экономические интересы.
– Чем я должна быть довольна, Купала? – Афродита все чаще называла Аполлона его северным именем.