– А нам-то что до их денег?
– Мы сможем их взять.
– Обобрать мертвых?
– Лучше обирать мертвых, чем живых.
– Что ты говоришь, Марселен!
– Для чего мертвым деньги? Что они могут купить? За что им платить? Их золото это снег, который их укрывает. И мы дадим пропасть всему этому богатству? Иностранные деньги мы обменяем. А драгоценности…
– Не знаю, Марселен. Ты, наверное, прав, но, по-моему, это – нечестное дело!
– А если бы Сервоз положил деньги себе в карман, тогда, скажешь, было бы честно?
– Он не за тем туда пошел.
– Их все равно возьмут. Не мы, так кто-нибудь другой.
– Ну, это останется на его совести. У мертвого нет защиты. Его можно тронуть, только чтобы обмыть и предать земле. Я думаю так.
– Нет, ты не правильно думаешь. Эти деньги – ничьи, никто нас за них не упрекнет.
– Пусть они останутся там, где лежат.
– Не упрямься, Зай. Ты только послушай…
Если у нас будут деньги, нам не придется продавать дом. Понимаешь? Дом по-прежнему будет нашим.
– Нашим?
– Клянусь тебе. Мы не будем его продавать. Мне незачем тогда входить в дело Огаду. Я куплю свой магазин. Хороший магазин. Я буду спускаться туда каждое утро. И ты со мной. Или ты останешься со своими овцами. А вечера мы будем проводить вместе. Ты же знаешь, отец хотел построить большой хлев. Ему это так и не удалось. Мы расширим хлев, увеличим стадо.
– Как увеличим?
– На оставшиеся деньги мы купим овец.
– Я смогу купить еще овец?
– Сколько захочешь. Вместо полутора десятка у тебя будет полсотни, сотня…
– Сотня овец?
– И даже больше. Целая отара. Представляешь, ты с целой отарой овец.
Исай крякнул от удовольствия.
– И можно будет купить несколько баранов?
– Да.
– Вот хорошо!
– Просто здорово!.. Ты идешь по склону, а за тобой топот и блеяние сотни овец… Второго такого случая не будет. Так что решайся, пока не поздно.
Наступило молчание.
– Ну так как? – заговорил первым Марселен. – Согласен?
– Да, я бы хотел, но я не сумею… Руки уже не те, голова не та…
– Ты все выдумываешь! Я уверен, ты сумеешь… Тебе мешают воспоминания. Забудь их и ты снова станешь проворным, как обезьяна.
– Такое не забывается. Это не вычеркнешь из памяти.
– Другие тоже срывались в пропасть. Потом выздоравливали, продолжали работать.
– Что ты сравниваешь… У меня погибли клиенты… Мне оперировали голову.
– Если бы я не был в тебе уверен, я не позвал бы тебя с собой. Я знаю многих проводников, которые сразу бы согласились. Но я выбрал тебя, потому что ты лучший из всех.
– После Сервоза.
– Хорошо, после Сервоза. С тобой я в полной безопасности. У тебя есть хватка.
Ты знаешь каждую трещину на камне. Когда ты взбираешься вверх по отвесной скале, твои пальцы словно приклеены к ней.
– Говори, Марселен. Слушать тебя – одно удовольствие.
– Ты же мой брат. Мы пойдем с тобой одной командой, как когда-то. Как в старые добрые времена. Помнишь, Зай?
– Да.
– Ты пойдешь впереди. Я буду делать все, что ты мне прикажешь. Ты станешь кричать на меня, а я скажу тебе спасибо. Мы дойдем, дойдем любой ценой.
– Зажги лампу, Марселен.
– Ты согласен?
– Не знаю. Мне что-то нехорошо.
– Что с тобой?
– Какая-то дрожь. Скажи мне, ты уверен, что эти деньги никому не принадлежат.
– Опять ты за свое! Я же тебе объяснил.
– Да, да… Но я что-то боюсь.
– Чего?
– Что у меня не получится. Зажги лампу.
Я десять лет не поднимался в горы, постарел, потерял форму. Горы отвергли меня. И потом, завтра может быть плохая погода.
Зажги лампу…
– Если ты откажешься, я пойду один.
– Ты соображаешь, что говоришь?
– Все будет так, как я сказал. Я пойду один, – Упаси тебя Господи! Ты не можешь идти один. Ты не знаешь пути.
– Как-нибудь разберусь.
– В одиночку там не пройти. Ты сорвешься в самом начале. Разобьешься вдребезги.
– Мне все равно.