Что за глупая реплика? Если этот человек и был самим дьяволом, а все указывало на то, что Доримант именно таким и был, тогда миссис Ловейт должна презирать его, а не бродить по сцене, повторяя, что должна его любить, и тогда он не будет таким скверным.
Дурные люди должны внушать отвращение. Особенно столь мерзкие, как Доримант, вступавший в любовные отношения с половиной женщин в Лондоне.
Доримант был, по правде говоря, как мистер Спенсер. Мистер Спенсер выглядел невинным, как ангел. Ни дать ни взять – профессор теологии! Но на самом-то деле он ведь пытался внедрить в этот дом свою любовницу. Именно к такому выводу пришла Джиллиан, видя подозрительную заботу мистера Спенсера о благополучии мисс Хоз.
В то же время была еще Имоджин с ее притязаниями на внимание мистера Спенсера в дальнейшем. Да, возможно, следует отдать роль Дориманта мистеру Спенсеру, а герцогу – роль Медли.
По непонятной причине все это угнетало ее. Имоджин так красива, что мистер Спенсер, несомненно, подпадет под ее чары.
Миссис Ловейт жаловалась на наличие непроходимых дураков в Лондоне. Но уж она-то, Джиллиан, знала кое-что о дураках. Ведь, в конце концов, она была помолвлена с Дрейвеном Мейтлендом. Разве не так?
– Прошу меня простить, – послышался низкий голос.
Она резким движением подняла голову:
– О!
– Я хотел узнать, не нужна ли вам помощь.
Каким дьявольски коварным надо быть, чтобы выглядеть столь безупречным!
– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала она, – но у меня всего один экземпляр пьесы.
Мистер Спенсер подвинулся ближе к столу и посмотрел на нее сверху вниз. У него был красивый, мощный и решительный подбородок. Но Джиллиан не разглядывала его намеренно. Просто заметила – и все.
– Если бы я сел рядом с вами, – предложил он, – я смог бы переписывать какую-то часть текста.
– О нет, – возразила Джиллиан, но он уже пододвигал стул ближе к ней и тянул свиток с пьесой к себе.
– На каком месте вы остановились?
– На втором акте, – ответила она слабым голосом. – На роли миссис Ловейт.
– Не начать ли мне переписывать роль Дориманта? – спросил он, глядя через ее плечо на страницу. – Мы сможем добавить предыдущие реплики позже.
– Я не смогу писать, если вы будете сидеть так близко к моей руке, мистер Спенсер, – запротестовала она.
От него пахло мылом и свежестью. Он отодвинул свой стул вправо.
– В таком случае почему не читать слова роли миссис Ловейт вслух, а я буду их записывать?
Джиллиан слабо улыбнулась.
– Ладно. Я начну с момента, когда входит Доримант, со слов «И это постоянство, в котором вы клялись?».
– Это слова миссис Ловейт?
У него были изящно очерченные брови, и когда он сдвигал их с недоуменным видом, это выглядело красиво.
– Да, – проговорила Джиллиан со всхлипом. – Это ее слова. А потом Доримант говорит: «Постоянство в мои годы! Эта добродетель не по сезону. С таким же успехом вы можете ожидать, что плод, созревающий осенью, вдруг окажется спелым весной».
– Очаровательный малый, – сказал Гейб, и его перо вовсю заскрипело по бумаге.
– Как и все мужчины, – проронила Джиллиан, не успев подумать.
– Думаете, что моему полу несвойственна верность? Что честный мужчина – столь же редкое явление, как плод, созревший весной?
Джиллиан поколебалась с минуту, потом кивнула. Обычно она не делилась своим мнением с мужчинами, но мистер Спенсер был исключением. Он не мог быть заинтересован в ней, будучи увлечен и Лореттой, и Имоджин, и бог знает кем еще.
– Суровое суждение, – заметил мистер Спенсер с искренним замешательством.
– Я так не думаю, – ответила Джиллиан. – Пьеса и ее герой – всего лишь одно из многочисленных торжеств такого плутоватого и бесшабашного героя. Неужели распутник вроде Дориманта может что-нибудь уважать и кого-нибудь обожать? Доримант отвергает миссис Ловейт, флиртует с Белиндой и ухаживает за Харриет.