Я не сомневаюсь, что профессиональная актриса справилась бы с любой пьесой, какую бы вы ни выбрали.
– Я и сама не смогу играть перед столь многочисленной аудиторией, поскольку я не замужем, – сказала Джиллиан. – Так как моя мать упрямо отказывалась играть в любительских спектаклях, сколько я ее знаю, должно быть, нам придется просить сыграть вас, леди Гризелда.
– Я готова помогать всем, чем смогу. Но возможно, если бы аудитория состояла только из сельского люда, я и смогла бы, но раз публику приглашают из Лондона…
– Приглашения уже приняты, – послышался голос герцога с дивана, куда он рухнул. И тон его не допускал возражений.
Джиллиан переводила взгляд с бесстрастного лица профессора на бледную физиономию его брата, герцога. Потом со стуком положила стопку привезенных книг.
– Есть в этой постановке нечто такое, что от меня ускользает.
– Понимаю ваше недоумение, – вступила в разговор Имоджин. – Учитывая, что Рейф никогда себя ничем не обременяет.
– Как ты можешь такое говорить? – возмутился герцог.
– Мисс Питен-Адамс, вероятно, знает, что ты никогда не проявлял ни малейшего интереса к любительским спектаклям, – ответила ему леди Мейтленд.
– У меня появился такой интерес, – сказал он упрямо.
– Если вы извините мой скептицизм, ваша светлость, пожалуй, за этим кроется нечто большее, чем внезапно возникший энтузиазм. Откуда эта профессиональная актриса? И кто она?
Джиллиан смотрела прямо в лицо мистера Спенсера. Конечно, он тянул за ниточки марионеток в этом мероприятии. Она не могла ошибиться.
– Ее имя мисс Лоретта Хоз.
– И откуда эта мисс Хоз?
– Мистер Спенсер случайно сбил ее, когда ехал в экипаже, – пояснила Имоджин Мейтленд. – Из-за травмы она потеряла место в «Ковент-Гардене». Поэтому он обещал ей главную роль здесь.
– Это нечто вроде компенсации? – спросила Джиллиан, не выпуская из поля зрения лица мистера Спенсера.
– Именно так.
– Поэтому в главной роли у нас профессиональная актриса, – устало заметил герцог. – Нам надо обсудить что-нибудь еще?
Он встал, слегка покачиваясь.
– Ему надо прилечь, – решительно заметила Гризелда, как только герцог вышел из комнаты. – У меня есть кое-какие соображения, касающиеся спектакля.
– Что вы предлагаете, леди Гризелда? – спросил мистер Спенсер.
– Как насчет рождественской пантомимы [9] ? Всем нравится пантомима, и если уровень нашей игры не будет столь высоким, то в пантомиме этого никто не заметит.
– Вы имеете в виду настоящую пантомиму, включая и фарс, и…
– Именно! Это нам отлично подойдет. Все роли обычно отводятся мужчинам, но одну женскую роль мы можем отдать этой молодой особе из Лондона. Она сыграет принцессу или что-то в этом роде. Я уверена, что она будет счастлива, если мы найдем для нее подходящий костюм.
Было нечто странное в истории об актрисе, сбитой экипажем. У Джиллиан сложилось впечатление, что мистер Спенсер только что познакомился со своим братом. И выглядел он так, будто чувствовал бы себя много уютнее, если бы ему удалось забиться в пыльный угол библиотеки Кембриджа. В его взгляде читалось что-то отчаянное, когда речь зашла о мисс Хоз, и это возбудило у Джиллиан подозрения.
Леди Мейтленд вышла на авансцену и положила руку на плечо мистера Спенсера.
– Я думаю, что вы делаете доброе дело для этой молодой женщины.
В последний раз Джиллиан видела такое выражение, полное живого интереса, в глазах Имоджин Эссекс, когда ее взгляд был направлен на жениха Джиллиан Дрейвена Мейтленда. Джиллиан была этому рада, потому что это означало для нее освобождение от постылой помолвки. На сей раз ее звали уже Имоджин Мейтленд и взгляд ее был направлен на брата герцога.
Но теперь этот взгляд Джиллиан не понравился.