— Нора? — раздался вдруг знакомый голос. Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и увидела худощавого молодого человека, вылезавшего из блестящего черного экипажа. В руках он держал всевозможные свертки и пакеты. Нора улыбнулась и воскликнула:
— Ричард, неужели ты?! — На глаза ее навернулись слезы благодарности. — Ричард, тебе не следовало приезжать!
— Ты думаешь, я мог отпустить свою младшую сестричку не попрощавшись? — с улыбкой ответил ее сводный брат.
— Но твой отец… Если он только узнает, что ты осмелился…
— Что осмелился его ослушаться? — Молодой человек помрачнел. — Черт бы его побрал! Видит Бог, я готов высказать ему в лицо все, что о нем думаю. Мой отец бессердечный негодяй, напыщенный деспот, раз посмел обречь тебя на это.
— Он ни на что меня не обрекал. Это путешествие — мой собственный выбор.
— Твой собственный? Неужели ты действительно хочешь выйти замуж за незнакомца, живущего в Богом забытом краю?.. — На скулах Ричарда заиграли желваки. Он сложил на крышку ее сундука пакеты и свертки, потом пробормотал: — проклинаю свою слабость… Увы, я не придумал ничего лучше, чтобы помочь тебе. Как подумаю о жестокости моего отца…
— Нет, Ричард, ты не должен его злить. Ты и так слишком долго испытываешь из-за меня его терпение. Независимо от того, что ждет меня в Ирландии, там мне будет гораздо лучше, чем здесь.
— Нисколько не сомневаюсь! То, что собирался сделать с тобой отец… Это ужасно! Он хотел выдать тебя замуж за прыщавого юнца, который на целых семь лет моложе тебя! Клянусь, я едва не вызвал его на дуэль, когда увидел, как он приставал к тебе на вечеринке у Филдерлендов.
— Но, к счастью, ты не вызвал его. Ты поступил гораздо умнее. Ты помог мне найти способ покончить с этим раз и навсегда.
Ричард снова нахмурился.
— Говоришь, гораздо умнее? О Господи, как я ругаю себя зато, что принес тебе это проклятое письмо. Возможно, этот ирландец ничуть не лучше, чем… — Ричард внезапно умолк, потом вдруг проворчал: — Возможно, он даже хуже.
Нора попыталась улыбнуться.
— А может, этот человек именно тот, кто мне нужен. Может, ты посылаешь меня в объятия моей истинной любви.
Ричард вздохнул и пробормотал:
— Пойми, Нора, я не хочу, чтобы ты снова страдала.
Слова Ричарда заставили ее сердце болезненно сжаться.
Она взяла сводного брата за руку и проговорила:
— Не волнуйся, все будет хорошо. Я же не глупая девчонка, у которой в голове только нелепые фантазии о прекрасном завтра. Я сделала свой выбор и не собираюсь отступать, пусть даже мое замужество не будет райским блаженством.
Тут Нора взглянула на свертки, громоздившиеся на ее сундуке, и спросила:
— Что это такое? Неужели все это для меня?
Ричард снова улыбнулся.
— Конечно, для тебя, сестренка. Я подумал, что у невесты должно быть приданое.
Нора не выдержала и расплакалась.
— П-приданое? — пролепетала она. Ричард кивнул:
— Разумеется. Я ведь знаю, что отец не купит тебе и носового платка, а твой наряд… — Он в смущении пробормотал: — У меня есть глаза, и я все прекрасно вижу. И уж если ты решила бежать к своему ирландцу, то должна выглядеть как невеста. Пусть у него от одного взгляда на тебя перехватит дыхание.
— О, Ричард, я так тебе благодарна! Я никогда не была красавицей, но все же… — Как он догадался о ее тайных слезах, что проливала она над своим гардеробом, когда ее никто не видел? Как он узнал, в каком отчаянии она пребывала, когда пыталась сшить распоровшиеся швы или заменить полинявшие ленты?
Краска стыда обожгла Норе щеки, когда она вспомнила, что всегда считала Ричарда черствым эгоистом, не способным замечать чужие печали. Но она не станет тратить время на сожаления, а примет нового Ричарда с открытым сердцем.