Я не успел узнать ваши лучшие стороны — был слишком занят, уворачиваясь от гнилых яблок и придерживая карманы, чтобы в них не запустили руку.
— А по-моему, вы были слишком заняты с девушками на втором этаже трактира «Черный боров»!
— Это случалось раза три, не больше. Меня удивляет, что вы в курсе моих похождений. Ведь в то время вы были девчонкой, можно даже сказать, ребенком… — при этом граф следил за тем, как взгляд ее движется все ниже по его лицу, чтобы остановиться на губах. — Впрочем, возраст и опыт не всегда идут рука об руку. Возможно, вы уже в то время знали куда больше об изнанке жизни, чем предполагал мой отец.
Он коснулся ее разрумянившейся щеки, положил ладонь, позволил пальцам скользнуть ниже, к подбородку.
— О ч-чем это вы?
— Ни о чем. Это всего лишь мысли вслух, мисс Фокс. Меня давно занимает вопрос: так ли вы невинны, как уверяет мой отец?
«Очень может быть, моя девочка, что ты просто хорошая актриса, на самом же деле знаешь все, что только можно знать, об искусстве обольщения мужчин. Что, если ты в совершенстве умеешь ублажать нашего брата?» Разрешить эту загадку вдруг стало важнее всего на свете.
— Мне… мне… мне нужно уходить… — прошептала Джессика. Вместо ответа Мэттью обхватил ее за талию и медленно привлек к себе, так что их тела соприкоснулись.
— Еще несколько минут… — почти так же тихо сказал он.
— Да, но…
— Тебе известно, до чего ты хороша? — Граф приподнял ее лицо за подбородок и наклонился. Джессика едва заметно задрожала. — Кто бы мог подумать…
Он прижался к ее рту, ненадолго взяв его губами, оценивая нежность и тепло, потом провел языком, стараясь заставить его раскрыться. Почти сразу же девичьи ладони нерешительным жестом легли ему на грудь, не вполне отталкивая, но и не лаская.
Нижняя губа жалобно задрожала под его напором, и Мэттью удалось проникнуть внутрь рта. Он сделал круговое движение языком, коснулся неба так глубоко, как сумел. Едва слышный жалобный звук вырвался у Джессики, и пальцы се сжались, захватив рубашку в горсти. Несколько мгновений казалось, что девушка не устоит на ногах.
Дьявольщина! Невозможно дольше отрицать очевидное! Он держал в объятиях не опытную женщину, давно познавшую плотские радости, а невинную девушку, которая даже ни разу не целовалась!
С приглушенным проклятием Ситон отпустил Джессику. Его тело напряглось и изнемогало от желания — от желания обладать именно ею!
— Мэттью… — услышал он, и звук этот был даже не шепотом, а едва слышным вздохом, похожим на дуновение ветерка.
— Ничего, милая, ничего… вес в порядке.
Он сказал это для Джессики, понимая, что сам далеко не в порядке. Чтобы успокоиться, потребовался бы продолжительный заплыв в ледяной воде. Зато теперь Мэттью знал правду.
— Да, но… ты меня поцеловал… — с бесконечным удивлением в голосе сказала девушка и дотронулась до своих губ.
Граф с трудом подавил улыбку. Ей повезло, что он не зашел дальше, гораздо дальше. Ему и сейчас хотелось повалить ее на стол, поднять юбку и до тех пор заниматься любовью в этой жалкой классной комнате, пока у него хватит сил. По правде сказать, Ситон удивился, обнаружив, что способен с собой справиться.
— Примите мои глубочайшие извинения, мисс Фокс.
Мне не следовало позволять себе подобную вольность.
Джессика выпрямилась, ошеломленное выражение исчезло с ее лица. Должно быть, она уловила неискренность в его голосе. На самом деле Мэттью ничуть не раскаивался.
— Но почему? — спросила девушка, глядя на него с неожиданным отчуждением. — Почему вам пришло в голову поцеловать меня?
— Потому что мне этого захотелось, мисс Фокс. — На этот раз Ситон открыто усмехнулся. — Надеюсь, вы поймете, что я не мог противиться естественному порыву.