И пусть эта ярость хорошо воспитана и хорошо замаскирована – от этого она не перестает быть яростью.
Нужно послать Jay-Jay фотографию кота – тогда он все поймет.
Сегодня же вечером я щелкну Домино и отправлю фотки в Норвегию.
Я почти успокоилась и покинула интернет-кафе, походу дела отшив увязавшегося за мной new-И.И. Комашко. Необидно, весело и очень элегантно, шесть очков в корзину положительной кармы, как говорила героиня одного немецкого фильма.
Для справки: «Тариф на лунный свет», Германия, 2001 год. Реж. Ральф Хюттнер. В гл. ролях: Грушенька Стивене, Тим Бергманн, Ясмин Табатабаи.
…Январское солнце по-прежнему бесчинствовало.
Я шла по Петроградке, легкая и невесомая; в моей – почти лысой – голове гулял ветер, сердце учащенно билось, а карманы дубленки казались набитыми изюмом. Кстати, о дубленке: дубленку давно пора менять. Ее рукава залоснились, мех на воротнике стоит колом, пуговицы вечно отрываются, она слишком тяжелая, и цвет какой-то сомнительный, то ли песочный, то ли горчичный; о том, чтобы сесть в такой хламиде в «Лексус» или «Ламборгини», и думать нечего!..
Разве я собираюсь садиться в «Лексус» и уж тем более – в «Ламборджини»?
Вроде нет.
Да и кто меня туда пригласит?
Отсутствие lamborgini-перспектив не помешало мне зарулить в удачно подвернувшийся подвальчик с громким названием «Путамайо». В «Путамайо» торговали этническим текстилем, этнической фланелью и не менее этнической кожей. Непальская куртка, сшитая из развеселых красно-сине-желто-белых лоскутов с нанесенными на них солнцами, лунами, рыбами, птицами, плодами, – ничто так не соответствовало моменту, как эта чудесная вещь.
Прекрасная вещь.
Самая лучшая вещь на свете.
Я без сожаления рассталась с тремя тысячами рублей (именно столько стоила куртка), а от дубленки избавилась на помойке в ближайшем дворе. Мусик получила бы разрыв сердца от такого расточительства, мне же было хорошо, как никогда. Не мешало бы еще подумать об обновке для голыша Домино.
Спустя двадцать минут была куплена и обновка: крошечная вязаная кофточка с шестью пуговицами, застегивающимися на спине. Кофточка была отрекомендована мне продавщицей магазина «Тридцать восемь попугаев» как «душегрейка для сфинкса», не волнуйтесь, девушка, вашему котику подойдет. Душегрейка потянула еще на пятьсот целковых, но для Домино я не пожалела бы и более крупной суммы.
…Он ждал меня.
Он принялся завывать и неистовствовать под дверью, едва лишь я вставила ключ в замок. И успокоился только тогда, когда я взяла его на руки. Горячий, как печка, урчащий, поющий песенку, – разве можно было удержаться от поцелуя? Я чмокнула Домино в нос, в короткие ломаные усы, в изборожденное морщинами пространство между ушами, а затем в такую же морщинистую, нежно-абрикосовую шею: иначе как негигиеничными такие обжиманцы не назовешь – но сколько удовольствия я получила! Сколько радости!
– Ты скучал, малыш? – спросила я у кота.
Домино заурчал еще сильнее.
– Я скучала! солнце на улице – просто обалдеть, а еще я постриглась и купила куртку, как тебе мой новый образ? одобрямс?.. а здорово было бы проехаться на какой-нибудь крутой тачке с ветерком, тебе нравятся крутые тачки, зверюга?., а еще у меня для тебя подарок, чтобы ты не мерз долгими зимними вечерами. И если ты вел себя осмотрительно и не взорвал квартиру направленным взрывом – получишь его немедленно…
Домино и не думал вести себя осмотрительно.
Я поняла это, едва заглянув в комнаты. Дверцы платяного шкафа были распахнуты настежь, а большинство вещей вывалено на пол.