Ни одно платье на ней не сходилось, в институте над ней подтрунивали, но это ее ничуть не смущало, и она с гордостью выставляла на всеобщее обозрение свой раздувшийся животик. Ждать больше нельзя, в апреле, когда выпишут из больницы мать, решили сыграть свадьбу.
— Раиса Васильевна к этому времени непременно оправится! Врачи делают все возможное, чтобы улучшить ее физическое состояние настолько, чтобы она выдержала эту тяжелую операцию, — высказал надежду Лев Ефимович за ужином у Юсуповых. — Сами понимаете: какая свадьба без ее участия?
Помолчал и печально сообщил:
— А потом мы с ней надолго уедем за границу и, наверно, не сможем быть около Юленьки при родах. Ты уж прости нас за это. — Посмотрел на дочь и, обращаясь к Юсуповым, просительно добавил: — Так что все наши надежды на Петю и вас, дорогие Светлана Ивановна и Михаил Юрьевич! Мы не сомневаемся, что вы окружите вниманием Юленьку, сделаете все, что надо, не хуже нас, родителей.
— Это само собой разумеется! — твердо заверил его будущий сват. — Мы позаботимся о Юленьке как о собственной дочери. Вы лучше скажите, где собираетесь делать операцию. Этот вопрос уже решен?
— Нам рекомендовали всемирно известную клинику в Мюнстере. Я уже веду переговоры. Так что скорее всего поедем в Германию, если удастся выполнить их требования.
— Представляю, какая там высокая стоимость операции. — Светлана Ивановна неверно истолковала смысл сказанного. — Я слышала, это одна из самых дорогих клиник в мире.
— Дело не в плате! — вспыхнул Лев Ефимович. — Я бы отдал за спасение Раечки не только все, что имею, а душу дьяволу! Затруднение в другом, — уже спокойно объяснил он. — Они требуют самим подыскать донора для пересадки костного мозга. Задача архитрудная… Но, похоже, я ее уже решил.
— Тебе удалось, папочка, уговорить Анфису Васильевну? — обрадованно воскликнула Юля. — Какое счастье!
— Сестра Раечки — героическая женщина! — сказал Юсуповым Лев Ефимович. — Операция тяжелая, и она очень боялась, но, несмотря на это, все же дала согласие; поедем в Мюнстер втроем.
Ненадолго воцарилось грустное молчание. Решив, что необходимо разрядить напряженную атмосферу, Светлана Ивановна перевела разговор на насущное:
— А как продвигаются у вас дела с подготовкой свадьбы? — спросила она у сына и Юли. — Все ли документы готовы? Время летит быстро — не успеете оглянуться, как наступит апрель.
— У меня все идет по плану, — отвечал Петр. — Заявления и остальные необходимые документы уже в загсе. Насчет венчания тоже договорился: оно состоится в Алексеевском храме, как и у отца с мамой. Ресторан, где будем праздновать свадьбу, выберем позднее, это не проблема.
— Зато у меня проблема! Тот замечательный подвенечный наряд, что мы с папой выбрали в бутике на Петровке, на меня не налезает! — огорченно поведала Юля. — Купить, что ли, большего размера? — Вопросительно взглянула на будущую свекровь и жалобно добавила: — Но он мне так нравится!
— Тоже мне проблема! — улыбнулась ей Светлана Ивановна. — Переделают его по твоей фигуре в ателье— дам тебе адрес одного, подходящего. Только подгонять советую ближе к свадьбе, — добродушно рассмеялась она. — Животик-то еще подрастет!
— Да уж! Поторопились вы, ребятки! — сдвинув брови, проворчал Лев Ефимович. — Перед знакомыми и родичами неловко. Меня утешает только то, — и с любовью взглянув на Петра и Юлю, — что поскорее увижу своего внука.
— А внучка тебя не устраивает? — иронически поинтересовалась дочь.
— Сойдет, конечно, но мальчонка как-то интереснее, — пошутил будущий дедушка.— На девочку я уже насмотрелся. Не чаю, когда выдам замуж!
— Не знала, что ты такой женоненавистник! — весело ответила отцу Юля. — Раз так, постараюсь оправдать твои надежды.