* - Стрелы-то такие, князь, когда еще сделаем? Жалко, - Корноух откликается свежим голосом, значит, и ему уснуть не удается.
* - Может, потом отыщешь...
* - Ну да, там отыщешь. Там так разметут и закопают...
* - Да Бог с ними, со стрелами, спать-то и самому, небось, охота.
* - Еще бы! Ладно. Петр, Матвей, дойдите на ту сторону. Только по одной! А я тут... - Корноух встает, идет за арбалетом.
Через минуту он садится за угол шатра, осторожно, чтобы волки не заметили, поднимает свое оружие.
* - Зугг! - и там, за кострами раздается жалобный, почти человеческий: уй-й! И с противоположной стороны поляны несется душераздирающий предсмертный вопль.
Концерт моментально смолкает. А через малое время начинаются возня, рык, мельтешение, шорох.
* - Ну вот, заснуть успеем, - Дмитрий поворачивается на бок и закрывает глаза.
* * *
Жилья вдоль дороги хватало. Дружинники засматривались на него с интересом: как они тут? Похоже на наше, не похоже?
Усадьбы выглядели небедно. Избы большие, просторные. Много хлевов для крупной и мелкой скотины. Но сразу бросалось в глаза, поражало: не было видно нигде ни одного воинского дозора, ни одной заставы.
"Что ж такое? - ломал голову Дмитрий, - Или бояться некого, или столь беспечны?"
Правда, останавливаясь в деревнях, он со второго же раза приметил: встречали их только ветхие старики и старухи, молодых не было. Прятались, значит, а стало быть - следили, наблюдали. Значит, какая-то система предупреждения и охраны была! А коли укрывались - значит было где!
Князь сам обстоятельно расспрашивал встречавших стариков: чьи, как живут, часто ли налетают лихие люди?
Те отвечали почтительно, но без угодливости, и уж точно без боязни: живем потихоньку, как все. Похвалиться шибко нечем, но с голоду не пухнем. Лихие люди? Редко. Как Иван Данилыч, царство ему небесное, у себя начал их шугать, они сперва было к нам сюда... Так он им вслед стал отряды гнать, до самого Смоленска. И пропали они как-то, перевелись... Это на нашей памяти уже было, хорошо помним. Раньше отбою не было - беда! А теперь редко... да и то, шайкой-то не назовешь, шальные какие-нибудь, отмороженные... С ними и сладить легко. Вот ежели князь какой с дружиной попрет, тогда лихо.
* - А как же сторожите?
* - А никак, - старики отводили глаза, - на то княжья дума. У него дружина, у него сила.
* - Но сами-то, вот тут, в деревне?
* - Дыть посматривают мужики. Если что, молодые успевают попрятаться. А мы... опенки-перестарки, кому нужны?
* - Хорошо, княжья забота, говорите. А княжьи дозоры есть? Заставы?
* - Слыхали - есть. Но не видали. К нам ни разу не наведывались.
Дмитрий качал головой: чудно! Но это была еще смоленская земля. А на границе с московской попалась и застава.
Рядом с мытным двором располагалось странное сооружение, вроде большого хлева, окруженное крепким частоколом. Ворота, большие, мощные, были настеж, перед ними на скамье у забора сидели четверо в полушубках, с копьями, изредка громко похохатывали.
Мытники с подошедшим караваном распорядились деловито, быстро. Вышли, остановили, главных пригласили в избу, расспросили. Узнав, что обоз не купеческий, объяснили уже собравшемуся что-то платить князю, что "если же кто поедет без торгу, то с того ни мыта нет, ни пошлин", чем изрядно его удивили и обрадовали. Не столько тем, что платить не надо, сколько честным исполнением закона и бескорыстием.
* - А это кто же? - не утерпел Дмитрий, указал на неказистое укрепление. Мытники ответили охотно, с явной неприязнью:
* - Застава княжеская, аль не видите. Развалились, дармоеды, как коты на завалинке.
* - И много их тут?
* - Почти полсотни морд. Всю душу вымотали.
* - А что так?
* - Да служба княжеская тут больно легка. Разбойников нет. Если враг какой объявится, обязательно из Смоленска народишко какой-никакой побежит, под защиту, аль за помощью.