Тревис смутился и наконец обратил взгляд на ветви винограда.
– А ты хоть сам веришь в любовь?
– Ответь лучше сначала ты, – Кален среагировал удивительно быстро.
– Почему?
– Хочу твое «конечно, верю, ведь любовь спасет мир» разбить вдребезги. – Его лицо сохраняло недовольное выражение.
– Я верю.
Хоулмз подождал минуту, ожидая продолжения.
– И все? – Он изумленно выпучил глаза.
– А что еще? – Тревис улыбнулся.
– Назови причины, почему веришь.
– А должны ли быть причины для того, чтобы любить?
– Ой, только не начинай разбрасываться этими штампованными фразочками. Я не верю в любовь. Верю в привязанность, взаимовыгоду, но только не в любовь. Это не наша духовная часть. Ее можно объяснить научно. Обычный биологический процесс.
Тревис слушал молча и внимательно, затем ответил:
– А как же те люди, которые ради своей любви сводят счеты с жизнью?
– Они психи. У них произошел какой-то сбой в мозгу, так что…
– Хочешь сказать, что Санни из-за какого-то «сбоя в мозгу» просто безответно «привязан» к Ариану, несмотря на все, что тот ему сделал? – Тревис похолодел и выражением лица, и голосом.
– Да.
– Это нельзя контролировать, – голос Станли звучал жалостливее, но звонче.
– А ты это уже переживал?
– Нет, но… я знаю.
– Откуда ты можешь знать, если никогда не влюблялся?
– Не знаю. – Тревис пораженно опустил плечи. Доказательств своего утверждения он найти не мог. – Не знаю, откуда мне известно об этом чувстве.
Кален поерзал на месте.
– Пока ты был в отключке в настоящем, Ариан рассказал мне историю одного парня, который ради своей любви подорвал себя и тем самым спас ее…
– Вот идио-о-от. Говорю же, психи…
– … Он знал, что никогда с ней не будет, но… слишком сильно ее любил. Кажется, его звали Трой. Трой Маклин.
– Да мне все равно, как его звали. – Кален махнул на него рукой и убрал ноги со стола. – Ты всегда так чувствуешь людей, сострадаешь, входишь в их положение и грустишь с ними или вместо них, если они уже умерли?
– Разве все нормальные люди не так делают? – Тревис заставил себя улыбнуться. Гнетущая атмосфера начала на него давить.
– Нет. Это бессмысленно. Жалость ничего не изменит. Ты этого Троя… как его там… не вернешь, если будешь сидеть и грустить из-за его смерти. Живи ради себя и только ради себя, не думая о мертвых. Они уже никогда не вернутся.
Конец ознакомительного фрагмента.