В доме Кирра было уютно. Это при том, что стиль оформления как внешний, так и внутренний, а также огромная лестница прямо напротив входа, были не по вкусу Аяну. Слуга открыл им дверь, но встречать их тут же вышел и сам хозяин дома. Кирр был довольно полным мужчиной с пробивающейся сединой. Он напялил красно-золотой халат, с преимущественно красным цветом, завязанный поясом посередине. Тапки били по изящной плитке пола и по пяткам, издавая неприятные звуки.
– А, Теллек Аян, дорогой друг! – Кирр воодушевленно пожал руку Аяну. Друзьями, настоящими, они, конечно, не были, – хотя не были и врагами – но такое приветствие было через край. – Ты приоделся, я смотрю! Хех. Не будем превращать твой визит в какое-нибудь заседание совета, меня всегда воротило от этого! Я, как видишь, по-простому, по-домашнему. Проходи давай.
Он провел Аяна в комнату на первом этаже, оставив Петра в прихожей со своим слугой. Шторы в комнате были задернуты, среди шкафов и сервантов стоял небольшой круглый стол, окруженный тремя удобными креслами. Бросалась в глаза и знаменитая коллекция чайных ложек в витрине. В комнате на одном из кресел сидел серьезный мужчина, как и Аян он был солидно разодет, пришел он явно не на «домашний» разговор.
– Дорогой друг, ты без жены пришел? – говорил Кирр, заваливаясь в кресло. – Хорошо, а то я боялся, что ты приведешь ее. Будь я сам до сих пор женат, то можно было усадить женщин вместе, им было бы интересно поболтать. Ах да, ты ведь помнишь Тисаева?
– Господин Кирр, господин Тисаев, мое почтение, – это было первое, что Аян сказал в стенах этого дома. Он сел в третье кресло, повинуясь жесту Кирра.
– Мы вас ждали, Аян, – басисто сказал Тисаев. – Я выглядывал в окно и заметил, что вы без зонта. Стоит ли так рисковать?
– Что, простите?
– О, мы как раз обсуждали июньскую погоду, – пояснил Кирр. – Парит, знаете ли. Может, опять польет. Разгуливать без зонта нынче – шанс остаться в мокром костюме.
– Я об этом не подумал, – ответил Аян. Все это было совершенно не по теме, что сразу сбило его с толку. Звали его точно не за обсуждением погоды.
– Вот почему нужно держать при себе того, кто будет думать о мелочах вместо тебя, – мудро заявил Кирр. Он позвонил в колокольчик и велел слуге, когда тот вошел, выдать парню зонт. Под парнем подразумевался, очевидно, Петр.
– Ну да шиш с ними, с зонтами, – улыбнулся Кирр, наливая себе в самый простой стакан некой жидкости из бутылки. Он плеснул также и Тисаеву, а третьего стакана здесь не было. – Слышал про казни?
– Казнили шестерых колдунов, разумеется, я слышал. Трудно не слышать про такое.
– О, обожаю людей, которые не знают самых интересных новостей! – воскликнул Кирр. – Сама казнь – чушь, а вот заварушка…
– Заварушка?
– Несомненно! – Кирр выглядел радостным. – Еще одна колдунья, прямо в толпе, один из охраны убит, еще один до сих пор лежит на больничной койке, потерял много крови, знаете ли…
– Стало быть, на этот раз колдунья защищалась? – поинтересовался Аян.
– А то! Но шиш с ней, с курвой, самое интересное – это ее отец, – Кирр воодушевленно сделал глоток из стакана. – Оказалось, он уже четыре года как помощник судьи второго района. И прикупил себе квартирку около центра, и мирно живет там с женой и двумя близняшками, дочками.
– И что же тут такого?
– Раньше отродья появлялись только среди всякого сброда, – терпеливо пояснил Кирр. – Не знаю уж, дворники они там или уборщики конских какашек, но никого видного замечено не было. Но теперь… хотя они нашли девчонку и притащили ее, но вот Тисаев говорит, она не та…– лицо Кирра помрачнело.
– Это сестра той девушки, – пояснил Тисаев. – Похожа на подозреваемую. Только вот наш метод не показал на нее.
– Метод, мда…– сморщил лицо Кирр. – Не все ли равно? Раньше горожане сводили весь сыр-бор к бедности и отчаянью. Самое простое объяснение: подались бедняки-недоучки в магию из-за своего бедственного положения. Так легко вместо вины магов начать искать вину совета. Неравенство доходов, наличие или отсутствие социальной защиты, что еще они там строчат?… Но вот тут…
– Да бросьте, Кирр, – вмешался Тисаев. – Эта семья Шиглен, конечно, не бедствовала, но и во благах не купалась. Не думаю, что это переломный момент. Удобнее, бесспорно, представить все как масштабный заговор или что-то в этом роде. Дочь помощника судьи звучит чуть более зловеще, в этом ключе, чем сын стекольщика, но все равно не впечатляет. А жаль, ведь нужно сплачивать народ, а угрозу воспринимают достаточно скептично, – добавил он.
– Неужели? – не поверил Аян. Сам он воспринимал угрозу очень серьезно, хотя большая часть этой угрозы состояла в том, что его Анну повесят на площади. – Разве церковь не призывает сплотиться? Разве ее не слушают?
– Призывает, – медленно проговорил Тисаев. – Со стороны кажется, что призывают они к тому, что нам требуется, но так ли это? Если вдуматься, то церковники скорее убеждают народ, что мы без труда раскидаем магов силой данной человеку, как они говорят. Я ни в коем случае не сторонник сеять панические настроения, но тот ли эффект это даст? Нужно дать понять людям, что угроза реальна, что нужно быть готовыми к трудностям и… идти защищать город.
– В этом мы не вполне согласны с Тисаевым, – вставил Кирр. – Первая волна призыва будет себе идти потихоньку, а официально лучше держать позицию силы. Мы сильны и готовы действовать! И непобедимы даже! Вот!
– Скорее, растеряны. Надо понимать степень угрозы, – продолжил Тисаев. – Одними заявлениями о непобедимости, магов не победишь. Более того, когда реальный уровень угрозы станет явью, будет уже поздно оправдываться. Случай с девушкой Шиглен, по моему мнению, должен немного протрезвить головы, хотя бы наверху. Это уже не просто куча бесполезных бомжей, они могут и будут защищаться! К слову, девушка явно отбилась не сама, несколько свидетелей видели других магов, хотя большинство отказалось что-то сообщать. Жаль второй охранник пока не пришел в себя…
– В городе есть активные маги? – спросил Аян. Была надежда, что Анна, быть может, примкнула к ним. Это не видится хорошей мыслью, но там она должна быть в чуть большей безопасности, чем одна где-то на улицах.
– Были такие доклады, – сообщил Тисаев. – Мелкие грабители. Ранили несколько охранников в течение последних месяцев. Забирают вещи, деньги и продукты.
– Ничего об этом не слышал! Нигде такого не сообщалось.
– Потому что, это означало бы сеять панику, – снисходительно ответил Кирр. – Публично об этом не говорят. Но, к слову, почему не устроят еще одну казнь? Малый совет так и не выставил это на повестку, отчего же? – спросил он у Тисаева.
– Убийцы мужа и невиновной девушки? – как бы переспросил Тисаев. – Потому что стали думать: что именно это даст. Казни всех пойманных магов были условием западного мира. Патриарх прыгал от радости, что смог договориться, вот только они и сами хотели всучить нам свои кристаллы. Не по самой низкой цене, если посмотреть и на общий объем торговых уступок, и на социальный резонанс. Хотя теперь все уже попривыкли.
– Кристаллы?
– Ну, вы же не в курсе, Аян. Они помогают обнаруживать магов. Крайне малоэффективно, но лучше, чем ничего. Наши новые… м-м… друзья утверждают, что у них есть и боевые образцы. Судя по описанию, они дороги в производстве и страдают низкой скорострельностью, если я правильно понял принцип работы. Но они сравнительно эффективны против «активных», как вы изволили выразиться, магов.
– И они убивают их?…
– По-видимому.
– Шиш с ними, с кристаллами, – засуетился Кирр. – Что совет намерен предпринять, что говорят вне заседаний? Рассказывайте же, Тисаев!
– Суд лучше решит участь магов, особенно женщин, – заговорил Тисаев. – И выглядеть он будет солиднее. Несомненно, девушку Шиглен нужно отпустить. Если ее казнят, а ее сестра вдруг объявится на улицах с этой проклятой магией, выглядеть все это будет не лучшим образом. Я и вовсе против всех этих уверток и недомолвок. Всему есть мера. Маги – это очень необычная проблема, не специфическая, если позволите. Мы и раньше слышали о культах за пределами нашей агломерации. Но кому было до этого дело? Теперь же вся эта дрянь сыплется на нас со всех сторон. Пироманы на юге, объединение во главе с каким-то человеком на севере, какие-то монахи тут и там, поклоняющиеся то озерам, то не пойми чему! Мы пропустили все это мимо ушей, господа. Уже слишком поздно придумывать оправдания.