Где-то очень глубоко в сознании он всегда понимал, что это не вполне его Мариша - это нечто совсем другое. Что и зовут её не Мариша, а Мартышка, но он в секунду прогонял нелепую мысль, едва та возникала. Что значит - не Мариша? Конечно, Мариша! Ещё какая! А ласковая, а нежная! А как они вчера повеселились от души. Любовные игры, оказалось, отнимают столько сил! Не зря же они так долго спят по утрам. С ней, с проказницей, не соскучишься, выдумщица та ещё. Он даже начал слегка ревновать свою Маришу к прошлому. Где это она всем этим шалостям научилась, интересно? Но сердиться не мог. Сейчас эта прелесть принадлежала только ему, и не хотелось больше думать ни о чём другом. Просто удивительно, как он жил все эти долгие безнадёжно упущенные годы без неё? И Алексей спешил. Спешил насладиться любовью сполна. Всё остальное потом. Обо всём можно подумать потом...
День семьдесят восьмой
Он ненавидел бездушную куклу всей душой, но выкинуть за борт всё же не решался. Хватит с неё прямого попадания подносом с утра. Облил с превеликим удовольствием размалёванную шлюху, горячим кофе с головы до ног, но и это не помогло успокоиться. Алексею показалось даже, что дрянь хихикнула за его спиной, удаляясь. Вот и сейчас, она ехидно скалилась, сверкая ровненькими, блестящими, совсем как настоящими, шут знает, из какого камня сделанными зубами, глядя ему прямо в глаза. Неужели он заказывал на обед эту вонючую рыбу? Что за чёрт! Не могла же она сама придумать? Алексей не стал буянить, всё надоедает когда-то. Отодвинул поднос и мрачный молча уставился в тёмную гладь стола, пытаясь вспомнить: делал ли вообще, после бурного завтрака, заказ на обед.
Зря. События сегодняшнего дня он так и не вспомнил, зато всплыл, как на ладони, день вчерашний. Побагровел, насупился. Не очень-то приятно было вспомнить, как он носился за Мартышкой с топором, который раздобыл среди спасательного хлама, наивно пологая догнать, нисколько не устающее и, как оказалось, ловкое и вёрткое, в отличие от него, биосиликоновое чучело. А потом, впав от неудачной попытки в совершенно неописуемую ярость, хотел и вовсе в одном спасательном скафандре покинуть станцию. Это с двух-то часовым запасом кислорода. Едва так и не сделал - дурак. Ещё бы вспомнить, что остановило. Но нет, это, похоже, уже выше его сил. А впрочем, какая разница. Конец всё равно один.
Рано или поздно всё какой-нибудь глупостью и закончиться, безвольно подумал он.
День сто двадцатый
Усталая Марина выходила на орбиту Земли. Как же надоело ей бороздить вдали от дома, хотя надо признать, цель стоила того. Перед дальним походом, она под завязку набила маленький шлюп всевозможными милыми сердцу вещицами. Одной ей в нём было даже довольно комфортно, и уж точно намного лучше, чем в холодной, абсолютно пустой и никому не нужной, как использованная консервная банка, старой жестянке - станции.
Это была гениальная идея: предложить ещё своему первому мужу сделать для неё такой невзрачный, но дорогой подарок. "Любимый" номер один так же, как и второй даже не усомнился в её "наилучших побуждениях" и ценности дурацкого предложения: провести незабываемый месяц наедине, вдали от кипучей жизни планет, с их шикарными магазинами, ресторанами, огромными развлекательными комплексами и прочими радостями безбедной жизни. Когда-то она и не ожидала, что одурачивать наивных, влюблённых мужчин будет так просто. Причем, чем богаче они были, тем быстрее попадались на её крючок.
В первый раз Марина, понятно, немного нервничала, но помог сильный характер, доставшийся от отца - отчаянного первопроходца Венеры. Да ещё, как ни странно, тяжёлый опыт бедного детства и долгие годы жизни в зловонных, тесных закуточках на самой обочине и так не лёгкой жизни в венерианской колонии. О том периоде своей жизни она вспоминать не любила, не зря ведь улизнула с планеты при первой же возможности.
О, для неё встреча с мужем номером один - престарелым журналистом с Земли была просто невероятным подарком судьбы. Жирный и ленивый писака оказался удивительно удачной мишенью, и справиться с ним оказалось легче лёгкого. Бедняжка так безудержно влюбился, что и после свадьбы беспрекословно выполнял все её прихоти, как бы абсурдно они не звучали. Напрасно. У хрупкой, прелестной венерианки были совсем другие планы на жизнь. Она не собиралась растрачивать свои юные годы на слюнявого, старого болвана. Ей виделись совсем иные перспективы.
Девушка с трудом дождалась окончания свадебных торжеств. Ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не выдать себя раньше времени. Впрочем, именно нестерпимое отвращение к новоиспечённому богатенькому мужу и помогло ей разработать и решиться на исполнение столь гениального плана. "Звёздочка" для мужей и "Консервная банка" для неё - была самой маленькой и страшненькой из всех предложенных им персональных станций, но подходила для её задумки, как нельзя лучше. Поприличнее и пошикарнее? Зачем, я не хочу, чтобы ты слишком тратился дорогой, щебетала ласково на ушко своему первому мужу она. Слишком маленькая? Ну что ты, нам и этого много. Проследи лучше, что бы в спальной каюте была непременно большая и мягкая кровать. Толстячок так и просиял. Что он мог противопоставить тогда её чарам.
Вскоре дерзкий план Марины был блестяще исполнен.
Бедняжка отчаялся и отдал концы уже на пятьдесят третий день своего жалкого существования в "консервной банке", как ласково именовала с тех пор свой подарок Марина. Чудак повесился на своём собственном ремне.
Пришлось, правда, немного потрудиться, предоставляя доказательства о собственной непричастности и месяц, другой изображать безутешную вдову, что было заметно труднее. И всё, дело сделано. Жаль, что только наследство осталось после мужа небогатое: дарёная "консервная банка", да забронированный на год номер в, одной из лучших, гостиниц Земли. Не так всё просто вышло с писакой. Толстяк при жизни, оказалось, был довольно осторожен. И всё его основное имущество досталось детям от прежнего брака, о которых Марина и представления не имела.
Ничего, зато со вторым она не просчиталась. Всё должно пройти без задоринки. Марина даже срок увеличила до ста суток, для верности. И идея с биороботом - настоящая находка. С такой программой, безделушка кого угодно выведет из себя.
По всем её расчётам, муженёк давно уже должен был покончить счёты с жизнью. Даже она, закаленная годами лишений венерианка, в такой обстановке давно бы уже сошла с ума, по меньшей мере. Впрочем, такой вариант её тоже устраивал. Никто не посмеет несчастную юную девушку, и без того настрадавшуюся, обвинить после всего случившегося в разводе.