- Давайтераспишемсяичисло поставим! Может, мыпридемсюдаещераз,когдастанемсовсем-совсем старые, лет по двадцати пяти, и найдем наши имена! Вот здорово будет!
- Да, это напомнит намобушедшеймолодости,-важносогласился Андерс.
- Ладно, делайте что хотите, - сказал дядя Эйнар. Калле немного дулся и сначала не хотел писать вместе со всеми, но потом передумал, и скорона стене выстроились в ряд имена: Ева-Лотта Лисандер, Андерс Бенгтссон, Калле Блюмквист.
- Дядя Эйнар, а вы разве не будете писать? - спросила Ева-Лотта.
- Нет уж, я лучше воздержусь. Кстати, здесь холодноисыро,аэто совсем не полезно для моих старых костей.
Пошли-ка опять на солнышко!.. И вот еще что, - продолжал дядяЭйнар, когда дверь за ними захлопнулась, - мы здесь небыли,понятно?Чтобне болтать!
- Как так - никому не говорить?! - возмутилась Ева-Лотта.
- Ни в коем случае, прелестная сеньора! Это государственная тайна,заявил дядя Эйнар. - И не вздумай забытьобэтом,атояопятьтебя ущипну!
- Попробуйте только! - сказала Ева-Лотта.
Солнце ослепило их, когда онивышлииз-подтемныхсводовстарого замка, жара казалась почти невыносимой.
- А что, еслияпопробуюзавоеватьвашерасположениеспомощью пирожных и лимонада? - осведомился дядя Эйнар.
Ева-Лотта милостиво кивнула.
- У вас иногда бывают дельные мысли!
Они уселись в открытом кафе за столик возле перил, надсамойрекой. Отсюда можно было бросать крошки прожорливым окунькам,которыемгновенно собирались со всех сторон и отжадностичутьневыскакивалиизводы. Высокие липы давали приятную тень, и, когда дядя Эйнар заказал целое блюдо пирожных и три стакана лимонаду, даже Калле начал находить его присутствие в городе почти терпимым.
Дядя Эйнар покачался настуле,бросилокунькамнесколькокрошек, побарабанил пальцами по столу, немного посвистел и наконец сказал:
- Ешьте сколько влезет, только поскорее! Мынеможемздесьсидеть весь день.
"Чудной он какой-то, - подумал Калле.-Непоседливый,всекуда-то торопится".
Он все больше и больше убеждался в том, чтодядяЭйнарбеспокойная натура. Сам Калле готовбылсидетьздесьсколькоугодно,наслаждаясь пирожными, игрой веселых окуньков, солнцем и музыкой. Он непонимал,как можно спешить уйти отсюда.
Дядя Эйнар посмотрел на часы.
- Стокгольмские газеты,наверное,ужепришли,-оживилсяон.Слушай, Калле, ты молодой и шустрый, сбегай-ка купи мне газету!
"Ну конечно, обязательно я должен бежать!" - подумал Калле.
- Андерс гораздо моложе и шустрее меня, - сказал он.
- Правда?
- Да, он родился на пять днейпозже,хотя,конечно,оннетакой воспитанный, - сказал Калле и поймал крону, брошенную ему дядей Эйнаром.
"Но уж во всяком случае я сначала просмотрю газету сам, -решилон, отходя от киоска. - Xоть заголовки и картинки".
Tак... Обычная картина. Сначала ужасно много про атомную бомбу, потом сплошная политика (это никто читать не станет), потом "Автобус врезалсяв поезд", "Грубое нападение напожилогомужчину","Бодливаякоровасеет панику", "Крупная кража драгоценностей..." и "Почему растут налоги".
"Ничего особенного", - заключил Калле.
Но дядя Эйнар жадносхватилгазету.Tоропливопросмотревее,он отыскал "Последние новости" и настолько углубилсявкакое-тосообщение, что даже неслышал,какЕва-Лоттаспросила,можнолиейвзятьеще пирожное.
"Чем это он так здорово увлекся?"- подумал Калле. Его так и подмывало заглянуть через плечо дяди Эйнара, но оннебылуверен,чтотомуэто понравится.
По-видимому, дядю Эйнара интересовала только одна заметка, так как он вскоре бросил газету и не взял ее с собой, когдаонисразупослеэтого ушли из кафе. На Большой улице дежурил полицейский Бьорк.