– Это так легко, – заметил Ас, убирая одну руку за спину и начиная фехтовать с помощью меча.
Он доминировал, да ещё издевался. Несмотря на то что я понимал – его меч не предназначен для одной руки и колющих ударов, я всё равно ничего не мог ему противопоставить. И если обычно я полностью контролировал дуэль, развлекаясь в процессе, то сейчас стал добычей. Мне было не одолеть его!
– Да ты издеваешься! – я пошёл в яростную атаку в надежде на удачу и эффект внезапности, но Ас просто выбил рапиру из моих пальцев. Однако я не растерялся, раненой рукой выхватил арбалет и приставил орудие к его виску.
В мгновение ока его меч оказался возле моего горла.
– Не советовала бы, – тихо прошептал кто-то у меня за спиной.
– Арин, не вмешивайся, – попросил странный Ас с разноцветными глазами.
– Нет. Я введу нож строго между его позвонков. Таким образом перебью ему спинной мозг и отключу возможность управлять конечностями.
– Господин! – Монмаренси тоже полезла за ножом. Однако Арин оказалась проворнее. Она метнула своё лезвие и оцарапала щёку моей подруги.
– Следующий бросок тебя убьёт, – равнодушно заявила девочка.
– Как низко вмешиваться в дуэль, – заметил я.
– Ты хочешь убить моего братика, – в её словах звенела сталь.
– У нас ничья, – констатировал я.
– Это не значит, что ты уйдёшь отсюда живым. Я успею разорвать связь между твоим мозгом и телом до того, как ты выстрелишь.
– Вообще-то я тоже держу твою жизнь в своих руках! – напомнил о себе блондин, обиженно насупившись. – И это ты сжулил. Дуэль подразумевает бой с использованием одного вида оружия. Ты выбрал рапиру. Выхватив этот чудной арбалет, ты нарушил правила!
– Жить-то хочется, – я пожал плечами.
– Тогда пускай это будет ничья. Я согласен только на половину твоей рапиры, – он улыбнулся.
– Я пойду своим путём, а ты – своим, – предложил я.
– Забавно, что человек, который заикался о чести, сам оказался тем ещё засранцем, – поддел меня гигант.
– Хватит! – вмешалась девочка. – Не провоцируй его. Пусть идёт.
– Ладно, Арин, – Ас опустил меч, а я арбалет.
– Нож, пожалуйста, убери, – попросил я.
– У тебя дальнобойное оружие. Брось его! – приказала Арин.
– Ты серьёзно?
Я попробовал поднять руку, дабы взять её брата на прицел снова, но почувствовал, как она легонько ввела остриё мне в спину. И кровь теперь текла не только из моего плеча.
– Я понял! Стой, не убивай меня, малышка! – я нехотя уронил оружие.
Арбалет с жутким звуком ударился о землю, и я ощутил, будто сердце проткнули раскалённой шпагой.
– Спасибо за понимание! Меня, кстати, Иоганн зовут, – мужчина улыбнулся мне, как бы говоря: желаю, чтобы ты свернул себе шею.
– Дэйман, – грустно ответил я, глядя на арбалет, валяющийся на мостовой.
– Прощай, Дэйман. – Он пошёл прочь, а за ним и девчушка. – Ты не должна была вмешиваться. А если бы я его довёл, то… – не успев отойти далеко, Иоганн начал непринуждённо болтать с сестрой.
– Сам дурак, братик! Незачем играть с соперником. Не начни ты выпендриваться и драться одной рукой…
– Я не выпендривался, просто практиковался!
– Братик, ты врун…
Эти двое медленно удалялись.
– Психи! – я опустился на одно колено, радуясь лишь тому, что улица безлюдна.
– Простите, господин, я…
– Нет. Тебе нечего противопоставить метателю ножа, – заверил её я, прекрасно понимая, что и сам не устоял бы против скорости девчушки, оказавшейся даже опаснее здоровяка. – Лучше помоги мне добраться до корабля. Хотя… давай сходим к местным лекарям. И да… – я достал из кармана круглую металлическую коробочку, открыл её, взял немного мази и нанёс на порез Монмаренси. – Это остановит кровь, ускорит регенерацию и предотвратит нагноение.
– Мне-то она зачем, господин? – улыбнулась девушка. – Это ваши раны…
– Шрамы украшают мужчин, – возразил я. – А теперь не могла бы ты использовать мазь и на мне?
– Да, господин.
Сказ 2. Буря
– Проклятье! – я спустился с каната и ловко, как обезьяна, зацепился за перила. Мой взор гневно окинул буйство неистовой стихии. Я злился на море, как старый супруг на свою благоверную. – Паруса не выдержат! Спускайте всё! Ветер слишком силён! – я не хотел этого говорить, предпочитая верить, что мачта устоит, а паруса продержатся ещё хотя бы минуту, но… Мои знания подсказывали – я дошёл до края возможного.
– Я вообще удивлён, что вы держали их поднятыми до сих пор. Никто так не поступает, – заметил один из матросов, пытаясь меня приободрить.
Он был прав, из-за моего решения мачта нашего судна пришла в негодность. Но мой авторитет и заслуженное доверие заставляли команду исполнять даже самые безумные мои приказы.
– Господин? – Монмаренси высунулась из трюма.
– Вернись обратно! – приказал я, и в этот миг волна накрыла Мордред[5], чуть не сбросив меня и добрую часть матросов за борт.
– Но, господин, вам нужен отдых! Вы уже два дня здесь! Ваши решения могут оказаться неэффективными из-за переутомления!
– Это моя команда! Мой корабль! Я не оставлю их в бурю! – грозно заявил я и раздражённо поглядел на бушующее море. Я отдал стихии всю свою жизнь, а она теперь пыталась меня прикончить! Мозг судорожно соображал, что ещё можно предпринять, но ответ был очевиден.
– Капитан, море – ваш друг! Мы знаем, что не утонем, пока вы на корабле! Так что идите, – предложил мне один из матросов. – Мы все уже четырежды сменяли друг друга. Этот шторм бесконечен.
Он был не прав. Шторм почти достиг пика и скоро должен был утихомириться, но даже пятипалубник вряд ли выдержит такое.
– Ужаснее всего то, что, выйдя из Морского Солнца и плывя на юг, мы покинули Закатное море, оказались в Священном и сейчас нас сносит на юго-запад. Боюсь, мы уже в Воинственном море, а оно известно своими штормами. Из-за особого рельефа дна тут всегда высокие волны. Опасность представляют многочисленные рифы.
– Так это же потрясающе! Мы выплыли из Грозного моря и миновали Слоновье! – радости одного из моряков не было предела. – Значит, мы пересекли пять морей и можем получить титул Мореходов!
– Поздравляю, а теперь свяжи те канаты, – я указал на нужные и устало огляделся вокруг.
– Капитан, вы нас и не из таких передряг вытаскивали, – заметил другой матрос.
– Из таких не вытаскивал, – я вздохнул.
Плавать в подобный шторм было нереально. Мой двухпалубный Мордред давно бы покоился на дне морском, если бы его конструировал кто-то другой. Но даже он не выдержит, если шторм усилится… а он усилится. Доски уже скрипят, но пока справляются.
Я покачнулся, когда очередная волна накатила на борт, но удержался за канат. Я два дня и две ночи не смыкал глаз, не ел, не пил и, разумеется, не покидал палубы. Здесь каждую секунду что-то менялось, и я был вынужден отдавать приказы, чтобы корабль не развалился на части. В такую ситуацию я ещё не попадал. И самое страшное, что жизни членов команды, зависящие от меня, я оказался не в силах спасти. Я ничего не мог сделать с ухудшающейся погодой. Мой единственный план провалился.
Матросы буквально боготворили меня. Я не раз слышал, как они травили байки, будто их капитан заключил контракт с богом морей Мордогастом[6], однако я просто хорошо знал своё дело. К несчастью, никакого договора со стихией, служению которой я посвятил себя, не было. И теперь она, очевидно, собиралась меня прикончить.
– Господин! Вы на ногах еле стоите! Какой толк от капитана, который начнёт отдавать неверные указания из-за переутомления. Ни один человек не может бороться со штормом двое суток подряд! Вы просто убьёте и себя, и других! Хотя бы поешьте и выпейте воды, – взмолилась Монмаренси.
Вкус соли и сухость в горле напомнили о себе заодно с пустым желудком.
– Она права, – сказал мой первый помощник, – я тут за всем пригляжу. Идите, капитан, даже вам нужен отдых.