- Этого больше не повторится, - в свою очередь подыграл сеньору Паблос и отстранился от постели.
- Я ведь искал тебя, - Хоаким сделал шаг навстречу цирюльнику. Тот шагнул от него. - Мне нужно вытащить занозу. - Они обходили вокруг кровати. - Говорят, проще всего её подцепить зубами. Тебе ведь это под силу?
- К вашим услугам, сеньор, - вновь попятился цирюльник - и кинулся на дона Альвареса.
Они покатились по полу.
Химена проснулась от грохота и подняла крик.
Хоаким выхватил осиновый кол, но нежить, притворившаяся цирюльником, оказалась на редкость сильна. Паблос так сжал его руку, что Хоаким выронил оружие. Руки его были прижаты к полу, а кровопийца сидел на нём верхом, и тяжесть эту невозможно было с себя сбросить.
В дверях толкались слуги и служанки.
Цирюльник оскалился и впился ему в шею.
Но тут же отпрянул с удивлённой миной.
- А кровь? - шепнул он.
Хорошо, что кровать Химены загораживала обзор. Сама Химена ничего не видела: она зажмурилась и визжала.
Хоаким воспользовался моментом, повернулся и подмял противника под себя. Доля секунды - и осиновый кол торчит из груди.
Часть толпы утешала Химену, другая часть помогала её брату подняться. Гордо вытирая окровавленный кинжал, Хоаким заявил, что этот ублюдок посягнул на честь его сестры. Осиновый кол был предусмотрительно закинут под кровать.
В этот миг в хвосте толпы произошло шевеление, кто-то растолкал всех домочадцев и набросился на Хоакима.
Это была Елена.
- Господи боже, ты ранен! - запричитала она.
- Просто царапина. Кровь уже запеклась.
- Я перевяжу!
- Не стоит...
- Я всё равно перевяжу! - дрожащей рукою Елена заткнула за ворот рубашки дона Альвареса носовой платок.
<p>
V</p>
После опасностей, пережитых в одиночку, Елена и Хоаким ощутили, что как никогда нуждаются друг в друге, и сочетались браком. Свадьба была скромной: три фрейлины со стороны невесты, Химена и двое друзей со стороны жениха. Капитану Вермееру ничего не сказали. Наверняка он уже отбыл на родину, искренне веря, что Елена так полюбила Валенсию, что не жалеет времени на путешествие из столицы.
Но родным рассказать пришлось. На третий день после свадьбы Елена, уже из нового дома, послала в Саарбрюккен многословные извинения за то, что не справилась с дипломатической миссией, а вместо этого вышла замуж и, кажется, из Валенсии никуда не двинется.
Сжимаясь от страха перед гневным ответным письмом, Елена легла на брачное ложе - и забылась сном под защитой доблестного графа Альвареса.
Проснувшись наутро, молодая жена не поверила своим глазам: перед кроватью вместо солнечных лучей легла пасмурная тень. Разве могла так резко перемениться погода?
Сдержанный кашель, донёсшийся сверху, заставил её поискать источник этой тени. Перед постелью стояла Ульрика - в ночной рубашке и халате, простоволосая и непричёсанная, суровая как никогда.
- Мама? - Елена хотела зарыться в одеяло, но поняла бесполезность сего предприятия. - А где метла?
- Я не на метле. Я через тоннель, - кратко ответила герцогиня, не размениваясь на приветствия.
- Мам, извини...
- Ах, "извини"? Ты говоришь мне "мама, извини"?! Ты без моего ведома выскочила за первого встречного и ещё имеешь наглость просто извиняться!
- Он не первый встречный! Он меня спас! - Елена заслонила крепко спящего супруга.
- А ну буди своё сокровище.
Елена застыла, как кролик перед змеёй.
- Буди, кому говорю. А то когда ещё удастся посмотреть на зятя.
Дочь робко потормошила мужа.
Ульрика вздохнула, обошла кровать и растолкала Хоакима.
Спросонья тот растерялся и безгласно застыл на постели.
- Это... моя матушка... - поникла Елена, опасаясь грядущей бури.
- А... почему ты не предупредила... что она... приедет в гости?..
- Потому что я не предупредила её, - оборвала его потуги к размышлениям Ульрика. - Накиньте что-нибудь, сеньор, или как к вам обращаться - сеид?
- Я христианин, - возразил зять. - Поэтому - сеньор.
Он ожидал, что эта прекрасная безжалостная дама сейчас пройдётся по его берберской внешности, но дама только повторила:
- Ну одевайтесь же. У нас сегодня холодно.
- У нас? - осторожно спросил Хоаким. После схватки с вампиром он уже считал себя готовым к странным происшествиям. Но не к такому.
- У нас в Саарбрюккене. Пойдёмте со мной, - немного смягчилась тёща.
Она взяла обоих за руки - и уверенно шагнула в стену. Молодым оставалось только последовать.