Она не была уверена, было ли это нормально или предвещало угрозу, но почему-то она почувствовала себя разочарованной его отсутствием. Неужели она на самом деле хотела, чтобы он пошел с ними?
Получить комнату на втором этаже оказалось отличной идеей, и весь седьмой курс Когтеврана собрался там, прячась от проливного дождя.
— Гермиона! Тебя не было целую вечность. Пойдем выпьем, — сказала София, вставая со своего места рядом с Маркусом, который тоже поприветствовал ее.
— Извините, я задержалась в книжном магазине… Я принесу что-нибудь выпить, не вставайте. Что ты будешь?
— Буду Newtgin&Tonic, спасибо, Гермиона.
— Все хорошо.
Маркус с его теплыми карими глазами и слегка веснушчатым носом был очень далек от парня на улице и отличался от Рона, которого она оставила в будущем. Она задавалась вопросом, получится ли у нее достаточно забыть его, чтобы позволить кому-то еще сблизиться с ней.
Он был милым, умным и привлекательным, и все же… Она никогда не могла по-настоящему довериться кому-то, так что, конечно же, это было бы невозможно. Возможно, ей суждено навсегда остаться наедине со своими книгами. Утешительная мысль.
Когда они все сели за стол, Гермиона была счастлива тарелке тыквенного супа, как никогда. Это в какой-то мере избавило ее не только от голода, но и от чувства пустоты.
— Где ты была во время обеда? — спросил Маркус.
— О, я пошла немного полетать, и потеряла счет времени, — ответила она. Ей совершенно не хотелось признаваться в нарушении правил, но это был Хогвартс, и скоро узнают все, — Вообще-то я покинула территорию школы, поэтому возникли небольшие неприятности.
— Я и не знал, что ты любишь летать. Может быть, когда-нибудь полетаем вместе? — спросил он, прежде чем добавить, — Какие неприятности?
— Наказание. Вообще-то обычно я не люблю летать, но сегодня утром поняла, что соскучилась по дому.
Он бросил на нее сочувственный взгляд, но, к счастью, оставил эту тему, потому что кто-то привлек его внимание. Теперь к ним присоединились другие семикурсники, но она не видела в толпе ни одного слизеринца. Гермиона доела суп, радуясь возможности просто насладиться вкусом.
— Почему слизеринцы так часто держатся особняком? — невинно спросила она, когда Маркус снова повернулся к ней.
— Такие они есть, наверное. Они могут быть немного неприятными, так что это не большая потеря. Но думаю, что Риддл держит всех под контролем. В основном они очень заинтересованы в чистоте крови.
— Кстати, о Риддле, Гермиона, о чем вы там разговаривали? — перебила Клэр.
— О, мы говорили о книжном магазине, ничего интересного, — ответила Гермиона, поворачиваясь к ней лицом.
— Тебе повезло, Гермиона. Талия Ньюболд сказала, что видела, как вы занимались с ним в библиотеке на днях. Том такой тихий, ты же знаешь, и он никогда ни с кем не учился, что очень обидно, потому что он такой умный.
На этот раз София небрежно откинула назад свои темно-русые волосы, и нахмурилась, как будто не совсем понимала, что говорит.
— Но такой красивый, умный и загадочный… Хотя на самом деле он немного жутковат, — добавила Анча.
— Жуткий? — заинтересованно спросила Гермиона.
— Жутко совершенный, вот что она имеет в виду, — со смехом добавила София, и Анча нахмурилась. Гермиона все еще думала, что София, скорее всего, может ударить кого-нибудь в классе. Но немного смягчилась. Ее пронзительные серые глаза оценивающе смотрели на Гермиону, — Обычно он не очень разговорчив. Но ты ему, кажется, нравишься.
Гермиона не думала, что именно так показывают симпатию. Она все еще не была уверена, почему он проявлял к ней такой интерес. Но у нее было чувство, что это из-за близости с Дамблдором. Как бы он отреагировал, если бы узнал правду? Что она маглорожденная, которая будет помогать в победе над ним через 50 лет?
Что она вообще-то маглорожденная…
— Ой, это только потому что я сидела в его любимой части библиотеки. Разве нам не пора возвращаться?
— У нас есть еще полчаса или около того. Может ты еще куда-нибудь хотела сходить? — спросила Анча.
— Я бы с удовольствием купила немного шоколада… — на самом деле она просто хотела закончить этот разгвор.
— О, и я тоже! Пойдем в «Сладкое королевство», Гермиона, — сказала Клэр с улыбкой. Клэр была голубоглазой блондикой, очень симпатичной полукровкой. И казалась довольно милой, хотя и немного скучной рядом с Софией Селвин.
— Не против, если я тоже присоединюсь? — спросил Маркус, и Гермиона внутренне вздохнула. Похоже, рано или поздно ей придется столкнуться с романтическими отношениями в прошлом. Рон… Рон был очень далеко, но Гермиона задавалась вопросом, не была ли она технически все еще в отношениях с ним? Она любила его и не была уверена, что готова смириться с тем, что может не увидеть его в ближайшее время. Прошло всего два месяца.
Но его лицо уже начинало исчезать из ее мыслей во время пробуждения. И ей не хотелось вечно оставаться одной. Просто невероятно глупая ситуация. Она уже знала, что причинит боль этому парню и никогда не сможет в достаточной мере поделиться с ним своими тайнами, мыслями, кошмарами и болью.
Он никогда не узнает, что она сражалась на войне и победила, но эта победа досталась ей ужасной ценой. Но быть такой одинокой тоже было ужасно, и темные глаза Риддла вспыхнули в ее сознании. Ей стало нехорошо.
— Конечно, не против. Кто-нибудь еще? Там кошмарная погода, наверное, нам придется переждать… — сказала Клэр, и еще несколько человек пошли на выход.
«Или наложить простое заклинание», — подумала Гермиона, но ничего не сказала. Ветер выглядел действительно свирепым. Возможно, это немного отвлечет ее. Она никогда не любила шотландские штормы, но когда они вышли на улицу, то почувствовала, как ветер будоражит ей кровь. Ей стало интересно, насколько она изменилась, куда подевался этот «книжный червь»? На самом деле, ей не нужен был милый парень как Маркус, чтобы составить ей компанию или полетать на метле.
Чего она действительно хотела, так это борьбы.
***
Ее урок с профессором Дамблдором после ужина был самым интересным из всех, которые когда-либо были. Он учил ее более изощренным приемам заклинаний, практиковал беспалочковую магию и обсуждал теорию магии.
— Гермиона, прости меня за столь личное обращение, но мне кажется, что ты все еще не укротила свою палочку. Я уже писал об этом Олливандеру, и мы полагаем, что для этого тебе потребуется экстраординарное волшебство. Он также упомянул, что вполне возможно, что способ, которым ты победишь свою палочку, повлияет на ваши отношения с ней навсегда.
— Палочка прекрасна, хотя немного менее мощная, чем моя старая, — возразила она. — Думаю, это просто, потому что мне немного грустно. И я взволнована, — но произнося эти слова, Гермиона знала, что он был прав.
Ее новая палочка была как чужая. И эти мудрые голубые глаза профессора смотрели на нее так, будто читали ее насквозь.
— Гермиона, послушай, почему ты боишься соединиться с новой палочкой? Возможно, это символ той жизни, от которой ты отказалась, но не готова отпустить? Или ты достаточно начиталась о волшебных палочках, чтобы бояться ее?
Она кивнула, внезапно почувствовав, что вот-вот расплачется. Если она сделает это… это означало бы, что она никогда не вернется, что все это происходит наяву, а не во сне. Что она ушла от него. И у палочки были те же составляющие, что и у Беллатрисы. Если она примет это, то о чем это скажет?
Станет ли она на шаг ближе к этой темноволосой женщине, полной ненависти, которая смотрит на нее во снах? Она знала, что эта комбинация была в руках многих злых волшебников, многих блестящих, но ужасных. Как такая палочка вообще могла выбрать ее?
— Я верю тебе, дитя. Ты подчинишь свою палочку, и не позволишь ей управлять тобой. Мистер Олливандер упомянул, что именно эта палочка имеет интересную историю изготовления. Он не поделился этим со мной, но я действительно думаю, если ты хочешь узнать немного больше, он будет рад получить твое письмо. Это поможет успокоить твой разум. А теперь, перейдем к делу! Сегодня я обучу тебя заклинанию, которое мало кому удавалось за всю историю. Я полагаю, что у тебя, также как и у меня, есть склонность к стихии огня?