И
Кауниц разъясняет: "Отказв учтивости лицам, принимаемым королем при дворе,
оскорбляет весь двор. В равной мере это относится также и к особам,которых
сам государь приблизил к себе, и никомуне даноправо ставить под сомнение
обоснованность этого приближения.Выбор государя, монарха должен почитаться
беспрекословно".
Сказано ясно, предельно ясно. Но тетушки подзуживаютМарию Антуанетту.
Прочитав письмо, она небрежно,в своейобычной манере говорит Мерси:"Да,
да"и "Хорошо",нопро себядумает, что этот старый парикКауницможет
болтатьсколько ему угодно, но никаким канцлерам она не позволит соваться в
ееличные дела.Едвапоняв,какужаснозлитсяглупая особа-"sotte
creature", высокомерная девочка получает двойное удовольствие от всего этого
дела;какни в чем не бывало она продолжает свою недобрую игру в молчанку.
Каждый день встречаясь с фавориткой на балах, на празднествах,за карточным
и даже за обеденнымстоломкороля, онанаблюдает,какта ждет,смотрит
искосаидрожит от возбуждения,когдадофина проходит вблизи нее."Жди,
голубушка, жди хоть до второго пришествия". И каждый раз дофина презрительно
поджимаетгубы,едватолько еевзгляд случайнопадает наэтуособу, с
ледянымбезразличиемпроходитонамимо.Слово,так страстноожидаемое
Дюбарри, королем,Кауницем, Мерси идаже втайне МариейТерезией, остается
несказанным.
Итак, война объявленаоткрыто. Словно перед петушиным боем, придворные
толпятся вокруг обеих женщин,полныхрешимости молчать, одна -со слезами
бессильной ярости,другая- с презрительнойусмешкойпревосходства.Кто
настоит насвоем:законнаявластительница Францииили незаконная? Каждый
хочет видеть исходбоя, каждый готов держать пари сдругими. Годыигоды
Версаль не был свидетелем такого занимательного спектакля.
***
Нотеперьужерассерженкороль. Привыкшийктому, чтостоит лишь
моргнуть глазом, как вэтом дворце все раболепно ему повинуются, что каждый
лакейски спешит исполнить его приказание прежде, чем он отчетливо произнесет
таковое,он,христианнейшийвладыкаФранции,впервыечувствует
сопротивление.Девочка-подростокосмеливаетсяоткрытоослушатьсяего
приказа. Проще всего было бы, конечно,призвать к себе эту дерзкую упрямицу
идать ейнагоняй. Но вдушеэтогобезнравственного и крайнециничного
человека ещешевелится какая-то робость: королювсе же неприятно приказать
взрослой жене своего внука, чтобы она общалась с его, короля, метрессой. И в
этомзатруднительномположенииЛюдовикXVпоступает точно также,как
поступилаМарияТерезия ваналогичной ситуации: частное, семейное дело он
превращает в государственныйакт. К своему удивлению, австрийский посланник
Мерси получает от французского министерстваиностранных дел приглашение для
переговоровневаудиенц-зале,авпокояхграфиниДюбарри.