Весь
двор, чрезвычайно довольный, греется у огня, искусно раздуваемого тетушками.
Снапряженным вниманием все следят за Дюбарри,которая, сидясреди других
придворныхдам,сплохоскрываемым бешенством видит,как этамаленькая
дерзкая блондинка оживленно, возможнодаженарочитооживленно, беседует с
другими, но стоит лишь ей,графинеДюбарри,попасть вполе зренияМарии
Антуанетты, как та сразу же поджимает свои несколько выпяченные габсбургские
губкии смотритнасверкающуюбриллиантамиграфиню как на пустое место,
смотрит, словно сквозь стекло.
В сущности Дюбарри не злойчеловек. Какнастоящая женщина изнарода,
онаобладаетвсемичертами,присущимилюдямеесословия,известным
добродушиемвыскочки,дружескойприветливостьюсовсеми,ктокней
доброжелателен.Из тщеславия онаокажет услугулюбому,ктоей польстит,
небрежнои щедроодарит всякого, кто ее об этом попросит;ее неназовешь
завистливой или недоброй. Но именно потому, что Дюбарри так быстро, сложными
путямивыбраласьиз самыхнизовнаверх, еймало обладать властью- она
должнаею чувственно,осязаемо наслаждаться,онахочетгретьсяв лучах
непристойногосияния,и,самоеглавное, онажелает,чтобыэтосияние
считалосьпристойным.Сидеть впервом ряду среди придворныхдам,носить
роскошнейшие платья, владетьлучшимибриллиантами, лучшей каретой,самыми
быстрыми рысаками - всеэто она без труда получает от безвольного, вовсем
ейпослушноголюбовника,ей ни в чемнетотказа. Нотрагикомедия любой
незаконной власти(дажеНаполеон неизбегнет этого!) заключаетсявтом,
чтобыдобиться признания законнойвластью. Вотто, кчему так неотступно
стремитсяее тщеславие.И,несмотря на то, чтографиняДюбарри окружена
сильнымимирасего, избалованапридворными,помимо всех ужеисполненных
желаний она страстно хочет исполнения еще одного - чтобы дофина, первая дама
двора,призналаее,чтобы эрцгерцогиняиздомаГабсбурговсердечнои
приветливо приняла ее. Номалотого,что эта petite rousse*(так в своей
бессильнойяростизоветонаМариюАнтуанетту),этамаленькая,
шестнадцатилетняя дурочка, которая ещеи говорить-то прилично по-французски
неумеет,котораядосих порне в состояниисправиться со смехотворной
малостью,не может заставить собственногомужаисполнять свои супружеские
обязанности, мало того, что этаневольная девственницавсе время поджимает
губыиигнорируетее,мадамДюбарри,наглазахвсегодвора-она
осмеливается еще совершеннооткрыто, бесстыднонасмехаться над нею,- над
нею, самой могущественной женщинойдвора. И вот этого-то Дюбарри терпеть не
желает!
***
Право в этом принявшем гомерические формы споре о чине, о положении при
дворе, несомненно, на сторонеМарии Антуанетты.