Этого какраз ижелалацезаристская воля Людовика XIV -воздвигнуть
сверкающийалтарь своему честолюбию, своему стремлению к самообожествлению.
Убежденныйавтократ,властныйчеловек,он подчинил своейдержавной воле
раздробленную страну, предписал государству устройство,обществу -обычаи,
двору- этикет, вере- единство,языку - чистоту.Его особа излучала эту
волю к единообразию, егоособе и надлежало поэтому купатьсяв лучах славы.
"Государство- это я",место, где яживу, -центрФранции,пупземли.
Воплощая эту идею совершенной исключительности своего положения, Roi-Soleil*
закладываетсвой дворец умышленно в сторонеот Парижа.Именно тем, что он
выбирает свою резиденцию вдали от всяких поселений, он подчеркивает - король
Франции не нуждается ни в городах,ни в горожанах, не нужен ему и народ как
опора или как фон власти. Достаточно ему только руку протянуть, приказать, и
вотужена болоте,напесках возникаютсады илеса, каскадыигроты,
чудесный огромный дворец.Отныне изэтойастрономической точки, выбранной
силой его произвола, восходит солнце его королевства и в этой точке заходит.
Версаль построендлятого, чтобысовсейочевидностью доказать Франции:
народ - ничто, король - все.
Однакосилысозидания всегда неразрывно связаны лишь счеловеком, их
носителем; наследуется лишь корона, но не мощнь и величие,венчаемые ею. Не
творческие, а мелкие, бесчувственные, жадные до наслаждений души наследуют с
Людовиком XV и Людовиком XVI обширный дворец, широко задуманное государство.
Напервый взгляд, казалось бы, при этих государях все остается без перемен:
границы,язык,обычаи,религия, армия.Уж оченьсильнабылавластная,
решительная рука, лепившая эти формы, чтобы черезсто лет они потеряли свой
прежний вид. Но вот наступает время, и они утрачивают свое содержание, нет в
них более пламенной субстанции, творческого порыва.Внешне при Людовике XVI
Версаль неменяется,меняетсяегосмысл,егозначение.По-прежнемув
коридорах,водворахтолкутсятри-четыретысячислуг,разодетыхв
великолепныеливреи,по-прежнемустоятвконюшняхдветысячи лошадей,
по-прежнемуна балах, приемах, маскарадах функционирует на хорошо смазанных
шарнирахнадуманныймеханизмэтикета,по-прежнему церемонношествуют по
зеркальным залами сверкающим золотомпокоям кавалерыи дамыв роскошных
парчовых, шелковых,отделанныхдрагоценными камняминарядах,по-прежнему
этот двор самый прославленный, самый изысканный, самыйутонченный в Европе.
Но то, чтораньшебыло выражением бьющей через край полноты власти,давно
уже стало холостым ходом, бездушным, бессмысленным движением. Другой Людовик
становитсякоролем,но этот корольне властелин,а раб женщин; и он тоже
собирает при двореархиепископов, министров,военачальников, архитекторов,
писателей, музыкантов. Но подобно тому как он неЛюдовик XIV, так и вэтом
его окружении нетБоссюэ, Тюренна, Ришелье,нет Мансара, Кольбера, Расина,
Корнеля,вокругнегопоколениеискателеймест,льстецов,интриганов,
желающих лишь пользоваться благами жизни, ане созидать,паразитировать, а
неотдавать все силы своей души творчеству.