— Полковник Финчли-Кэмден произвел на нее впечатление еще более сильное. Высокий, загорелый, с серебряными волосами, он был одет в зеленое джерси и клетчатую рубашку. Он говорил в той медленной легкой доверительной манере, которую даруют только Итон, Сандхерст и десять столетий на самой вершине общества. Она решила, что он в очень хорошей форме и хорошо выглядит для своих шестидесяти с небольшим.
Его «логово» на втором этаже было менее официальным, чем комнаты внизу, и выглядело как гостиная богатого холостяка. Кресла обтянуты темной кожей, ковер — откуда-то восточнее Самарканда, и множество серебряных призов, отполированных, но используемых для карандашей, трубок и прочего. На шератоновском столе — графины с напитками и свежий кофе. Фотография в серебряной рамке была единственным намеком на то, что эта комната принадлежит женатому человеку — бледная белокурая дама в окружении черных ретриверов и детей, одетых в стиле Лауры Эшли, смотрела в объектив холодно и близоруко. Хотя это была старая фотография, было похоже, что женщина значительно моложе своего мужа. Большой рабочий стол, три телефона, факс и автоответчик, строгий шкаф с картотекой и компьютер «Appl-LCIII» показывали, что это еще и рабочее место. Полковник указал Адлер на одно из кресел.
— Кофе?
— Да, пожалуйста. Черный, без сахара.
Финчли-Кэмден разлил черную жидкость по крошечным китайским чашкам и сел за стол.
— Поскольку я консультант по безопасности... — в его улыбке был какой-то неприятный оттенок, хотя назвать ее злой было трудно, — ...я самый настоящий параноик во всем, что касается безопасности. Почему вы пришли к нам?
— Вас очень хорошо отрекомендовали. Прима Фуэрца в Мадриде полагает, что вы можете помочь нам.
Она имела в виду правую (некоторые говорили — фашистскую) организацию деловых людей, политиков и военных Испании и Латинской Америки. В прошлом Волкодав имел с ними дело.
— Прекрасно, прекрасно. Но, несомненно, кто-нибудь поближе мог бы сделать это...
— Не обязательно, полковник. — Она облокотилась на ручку кресла, поставив почти пустую чашку на стол. Движения Адлер были не очень грациозны, но уверенны и экономны. — Мы весьма обеспокоены в отношении этого проекта из-за нашей специализации. Мы хотим удержать эту часть операции возможно дальше от дома. Это вторая причина. Мы ищем лучшего.
Он ждал.
— Мой предшественник организовал операцию, желая достичь того же, на что нацелен и этот проект, который, как мы надеемся, вы поддержите. Операция была проведена почти пять лет назад с использованием местных ресурсов.
— Против той же цели?
— Да.
Финчли-Кэмден откинулся назад и сплел пальцы под подбородком. Теперь можно было сказать, что в его улыбке есть нечто злое.
— Они были настороже?
— Совсем нет. Работа, которую мы заказывали, была частично выполнена. Мы не выжидали бы пять лет, если бы это было не так. Но это стоило четырнадцати жертв, и все они попали под огонь своих же.
— О, вот как.
— Так что, вы понимаете, в этот раз мы должны действовать лучше. Вдвое лучше.
— Я не вполне понимаю вас.
— Что ж. САС лучше всего. Но они не совсем подходят нам.
— Я полагаю, вы найдете, что мы подходим значительно лучше. Кроме того, в Соединенном Королевстве гораздо больше людей, которые работали на САС, чем тех, которые работают на них теперь. — Он снова подался вперед. — Я считаю, вы должны рассказать мне об этом деле все.
Это заняло у нее почти час. В конце он задал только один вопрос.
— Сколько вы заплатите?
Адлер нахмурилась, но заготовленный ответ последовал незамедлительно.
— Разовый платеж через швейцарский банковский счет ЕФТ на счет по вашему выбору. Важно, чтобы был произведен только один общий платеж.