"Вот, вот оно!"
Сэм против воли улыбнулся. И сразу стёр неуместную ухмылку. Старик её не заметил.
- Я полагаю, мой мальчик, ты как никто достоин стать моим приемником и понести эти знания дальше. Храня и приумножая их. Если, конечно, ты выразишь подобное желание?
- Учитель, я так благодарен вам за доверие!
- Пустое, - отозвался старик, но Сэм видел, как дрогнули его губы. Шмыгнув носом, учитель утёр его рукавом. А заодно утёр и глаза.
"Он отдаст мне всё. Старый человек - ему ничего не надо, лишь бы в спокойствие дожить свой век. И быть уверенным, что прожил его не зря, что оставил след. Я всё здесь изменю! Будет чистота, как в университетских лабораториях. И клиенты будут стоять в очереди, а не бегать по одному. Он сам ещё это увидит. Тогда и помирать может со спокойной душой".
- Давай-ка приступим, - сказал старик. Он перенёс лежащие в чаше пузырьки на стол с перегонным циклом. Снял со штатива круглую колбу. Откупорил один из пузырьков и высыпал в неё порошок. Долил до половины густой как ртуть жидкости, называемой "чёрным маслом", из другого. Взболтал, следя за цветом раствора на просвет пламени свечи. Одобрительно покивал сам себе.
Сэм поймал себя на том, что чешет ладонь, хотя та у него вовсе не чесалась. Пораненный занозой палец ныл, но не очень. А в глаза опять лезла эта прядка. Надо её отстричь, наконец. Он откинул со лба волосы и опустил обе руки "по швам".
- Будь добр, истолчи в ступке лютоцвет, - велел старик, не отвлекаясь от своих занятий.
Сэм с радостью бросился выполнять поручение. Истолчить лютоцвет - это мы запросто! Старик откупорил следующий пузырёк, зачем-то понюхал, вновь покивал, и добавил в раствор голубоватого порошка, отмерив точное его количество мерной железной ложечкой. Сэм мог лишь гадать, что это было за вещество. Ему ещё столькому нужно учиться и учиться! Но с лютоцветом он справится.
- Первый вариант этого состава, - продолжил говорить старик, - я когда-то изготовил по чистой случайности. Из-за невнимательности смешал совсем не то, совсем не с тем, чем хотел. Хм... часто значимые открытия именно так и происходят. Полученный состав заинтересовал меня и, проведя над ним некоторые исследования, опять-таки, не без доли везения, я выявил его необычные свойства. Дальше нужна была лишь кропотливая работа по определению точных пропорций всех составных частей. Но и она растянулась у меня на... Так, хорошо.
Старик сходил к шкафу, стоящему слева у камина. Приоткрыл скрипнувшую дверку, достал из его недр маленький мешочек, наподобие тех, в которых хранят деньги, снова плотно прикрыл дверку. Вернулся к столу.
- Вот в этом мешочке один из ключевых ингредиентов состава. И никто кроме меня в целом мире не знает секрет его приготовления.
Он продемонстрировал Сэму мешочек.
- Хочешь увидеть, что это?
Сэм оторвался от ступки. Впрочем, его согласного кивка и не потребовалось. Старик уже развязывал тесёмки на мешочке.
- Хочешь. Но сперва ты хотел бы задать мне некий вопрос.
Сэм на миг замешкался. На что намекал старик? А намекать он мог лишь на одно.
- Да, я хотел спросить... что за состав вы сейчас готовите?
- Не вы, а мы, - назидательно подчеркнул учитель. Вопрос был задан верно. - Это уникальное в своём роде средство. Возможно, единственное известное человечеству средство от, ни много ни мало, - смерти.
Сэм вскинул брови.
- Ну что я говорю! - махнул рукой учитель. - Конечно, не смерти, а только старения. Но и за это многие готовы, не задумываясь, расставаться с целыми состояниями.
Старик распустил горловину мешочка. Двумя пальца с жёлтыми твёрдокаменными ногтями достал изнутри щепотку содержимого и позволил чему-то рыхлому и сухому опасть на пол серым облачком.
- Это пепел, - пояснил он.
- Пепел? - Сэм забыл о своей ступке. Его взгляд не отрывался от производимых учителем манипуляций.
А тот рассказывал, словно давно собирался поведать свои тайны, да всё не находилось подходящего случая.
- Именно. Но, не древесный или бумажный... Ты ведь знаешь, что порой в нашей работе, как и в лекарском деле, для составления некоторых экстрактов приходится иметь дело с живой материей. Например, печенью или сердцем животных. А для особых вытяжек даже человека. И желательно, извлечённых сразу после кончины последнего. Я вам, помнится, рассказывал об этом на лекциях. Приятного в таких процедурах мало, а некоторые, далёкие от науки личности, вовсе причисляют их к мерзкой некромантии... Что же касается данного пепла, то он получен от сожжения живых мышей и цыплят с привнесением в процессе изготовления ряда специфических добавок, являющихся моими собственными находками.
Сэм ничего не сказал. Он смотрел на мешочек в руках учителя. Удивительно, если он не переменился в лице.
- Наука требует смелости. И жертвенности. Со стороны учёного в том числе. Если ты не готов жертвовать самим собой, а порой и не только собой, истинного учёного из тебя не выйдет. - Старик говорил размеренно и весомо, как в прежние времена, стоя на преподавательской кафедре. - Я провёл множество изысканий, комбинируя вариации, и пришёл к выводу, что изготовляемый эликсир может обладать широким набором свойств: целительных, но не только. При этом, если чётко следовать отработанным мною правилам и очерёдностям, в предварительно производимых пеплах будет сконцентрирована живительная сила их начальных объектов, и она же перейдёт в результирующий состав. Жизнь - мощнейшая из энергий, что движет нашим миром. Но пути её... эээ переработки я вам по понятным причинам никогда не преподавал, хотя это, воистину, так.
Сэм ощущал себя как оглушённый. Слова старика влетали в одно его ухо и вылетали из другого. Какие-то слишком заумные, путаные слова. Он всё думал о той железной сковороде в зеве камина. Его передёрнуло.