Если бы от меня потребовали угадать, кто он, я бы счел его кротким священнослужителем, ведущим тихую, но достойную жизнь в бедном приходе, пренебрегаемым всеми, кто стоит выше.
Но сведения, услышанные от Вуда, запечатлелись в моей памяти, и я замер чуть ли не в благоговейном ужасе.
- Вы доктор Кола, не так ли? - продолжал он, потому что я не промолвил ни слова.
Наконец я кое-как ответил, что да, и спросил о его недомогании.
- А! Дело не в недуге тела, - ответил Турлоу с легкой улыбкой. - Но скорее в недуге души, могли бы вы сказать.
Я посмел заметить, что это никак не по моей части.
- О, разумеется! Однако оказать некоторую помощь в ваших силах. Могу ли я быть откровенным с вами, доктор?
Я развел руками, словно говоря, почему бы и нет.
- Отлично. Видите ли, мой гость пребывает в большом расстройстве. Не могу сказать, что он желанный гость, но гостеприимство, как вам известно, имеет свои законы. Он отторгнут от своих ближних, а мое общество находит недостаточным. Винить его за это я не могу, так как собеседник я неинтересный. Кстати, вы знаете, кто я такой?
- Мне говорили, что вы мистер Турлоу, статс-секретарь лорда Кромвеля.
- Совершенно верно. Короче говоря, моему гостю необходимы сведения, получить которые от меня он не может, и он сказал мне, что помочь ему в этом могли бы вы.
Разумеется, он совсем сбил меня с толку. И потому я сказал, что буду рад оказать такую услугу. Но, продолжал я, не настолько же Большой Мильтон отрезан от всего мира? Турлоу уклонился от прямого ответа.
- Как я понял, вы были знакомы с джентльменом по имени Роберт Гров, членом Нового колледжа, недавно скончавшимся. Это так?
Я был ошеломлен осведомленностью Турлоу, но ответил, что да, был.
- Я слышал, что его смерть как будто вызывает некоторые сомнения. Вы не отказались бы рассказать мне про ее обстоятельства?
Я не видел причины для отказа, а потому вкратце изложил все, что произошло, - от изысканий Лоуэра до разговоров Сары Бланди со мной и с мировым судьей. Пока я говорил, Турлоу невозмутимо восседал в своем кресле почти без единого движения и с видом полной безмятежности. Мне даже почудилось, что он меня не слушает или вовсе задремал.
- Так-так, - сказал он, когда я завершил свой рассказ. - Следовательно, если я вас правильно понял, перед тем, как вы покинули Оксфорд, судья допросил эту Бланди, но и только?
Я кивнул.
- Удивитесь ли вы, узнав, что два дня назад ее обвинили в умышленном убийстве доктора Грова? И сейчас она в тюрьме в ожидании суда?
- Это меня изумляет, - ответил я. - Мне не было известно, что английский закон действует столь быстро.
- Считаете ли вы эту девушку виновной?
Что за вопрос! Тот самый, который я задавал себе много раз во время нашей поездки.
- Не знаю. Это дело закона, а не логики.
Тут он улыбнулся, словно я сказал что-то очень остроумное. Позднее Лоуэр объяснил мне, что Турлоу много лет был адвокатом, прежде чем мятеж вознес его на должность статс-секретаря.
- Ну так скажите мне, что вам подсказывает логика.
- Согласно гипотезе, Сара Бланди убила доктора Грова. Какие есть тому доказательства? Имеется мотив - он ее прогнал, однако слуг постоянно прогоняют, и, к счастью, мало кто за это мстит. Она купила мышьяк в день, когда он ее выгнал. Она была в Новом колледже в вечер смерти доктора Грова и не хотела в этом признаться. Несомненно, улики свидетельствуют в пользу гипотезы.
- В ваших рассуждениях, однако, есть одна слабость. Вы упомянули не все улики, а лишь те, которые поддерживают гипотезу. Насколько я понимаю, другие факты указывают на альтернативу, а именно, что убить его могли вы, так как были последним, кто видел его живым, а кроме того, имели доступ к яду, если бы решили его убить.
- Да, мог бы, но я знаю, что не убивал его, да и причин для этого у меня не было. Не больше, чем у доктора Уоллиса, или Лоуэра, или Бойля.