Мычу, ворчу, и покусать хочу! Вот что за озабоченный кот мне достался! Не март месяц, в конце концов! Да и пятая точка побаливает.
— Отстань! Я есть хочу.
Вы думаете, он отреагировал? Правильно думаете, конечно да! Только не совсем так, как я хотел! Меня, как маленького, стали кормить с рук! Я от такой наглости за палец его чуть не укусил. Не успел! Просто у него реакция хорошая… Быстро отдергивает и сказать ничего не дает! Только рот открою, чтобы возмутиться, так мне сразу его едой забивают! Жую и только и могу, что глазами стрелять и мычать недовольно. Ничего! Еда не резиновая, скоро закончится, и вот тогда я выскажу все, что о нем думаю! А то посмотрите на него! Морду тяпкой сделал и не реагирует! Вот только в глазах смешинки прыгают и выдают его с головой. Ему нравится! Он еще и смеяться надо мной смеет? У-у-у! Гад крылатый!
— Пока ты жуешь и не можешь мне ответить и высказаться, я хочу тебе признаться. Я выбрал тебя, потому что ты омега.
Я быстро проглотил не дожеванное мясо, и, естественно, чуть им не подавившись, закашлялся и прошептал:
— Ой, удивил! Мне интересно, ты правда думаешь, что я такой тупой? Да я когда понял, что Альфа — это ты, сложил таки два плюс два!
— Но я доволен, что ты — это ты! Я воин, а не придворный увалень. Не умею говорить красивости и комплименты, и расшаркиваться перед тобой точно никогда не буду, да и не смогу. Не мое это. Скажу один раз, так, чтобы запомнил: умрешь ты — умру и я.
— Ты мне что, только что в любви признался? — вот это да! Охренеть! Сказать, что я удивлен, значит ничего не сказать. Нежданчик, однако. — А как же доверие? А как же мои тайны? Или, раз кулона нет, значит и проблем нет?
Вал фыркнул. Между его бровями появились две параллельные складочки, которые мне тут же захотелось разгладить. Я потянулся, но он не дал. Мотнул головой, ухватил меня за подбородок, и, глядя прямо в глаза, недовольно прошипел:
— Любовь? Ты сравниваешь мои слова с этим? С этим всеми затасканным чувством?
Он был серьезен, как никогда. Мгновение он будто в мою душу заглядывал, под микроскопом ее рассматривал.
Нашел ли он то, что там искал? Не знаю, но следующее, что я услышал, было:
— Нет! Я не люблю. Я сказал тебе намного большее… Я сказал, что моя жизнь ничто без тебя… А тайны… Когда ты поймешь, что я всегда буду на твоей стороне, когда сможешь поверить и довериться мне, тогда и расскажешь. Я не буду торопить…
Шок? Удивление? Потрясение? Я просто обалдел и… Обрадовался! Это было, как гром среди ясного неба. Я точно был не готов к такому признанию! Не представляю, как можно описать то, что я испытывал. Я впервые не знал, что сказать, но поверил! Почувствовал всем сердцем! И растерялся!
Рука, поддерживающая меня за поясницу, напряглась и притянула ближе, пальцы на подбородке немного разжались и теперь слегка поглаживали, ласкали пострадавшую от не намеренной грубости кожу.
Минута, две, три, наконец, я отмер и сам потянулся за поцелуем. Это был даже не поцелуй, а как бы его обозначение, мягкое прикосновение губ к губам, легкое скольжение и все.
— А вот Кулон… Я все думаю… Как ты догадался? Я имею в виду, как ты догадался, что артефакты уничтожат друг друга?
— Я думал, ты уже никогда не спросишь. Я не догадался, мне Кадиф подсказал. — и, отвечая на удивленно приподнятую бровь, поясняю: — Кадиф — это имя «кулона». Он существовал очень долго и не специально шпионил, просто его использовали… Вот… А вообще, его назначение было другое — получать достоверную информацию и нести знания в века. Ну, как книги, например. Видишь, его осведомленность спасла нам жизнь!
Я, наверное, когда-нибудь расскажу ему все до конца. Долго молчать все равно не смогу.
Последними напутственными словами Кадифа были: «Я уйду и унесу с собой твою тайну, Тоня-Ирод, а ты пообещай мне, что взамен, как бы ни было страшно, доверишь ее достойному. Ношу, поделенную на двоих, нести в два раза легче!» и я дал ему свое слово.
За окном тихо пели птицы, по замку слышались приглушённые звуки чужой жизни, а в комнате Дона Валдиса Одухотворенного, правителя Майны, обнявшись, сидели два удивительных мифических существа. Нашедших, наконец, золотую середину в своих непростых взаимоотношениях.
В этот, казалось бы, ничем особо не примечательный момент и появился маленький росток зародившегося между ними «доверия». И пусть им еще много чего предстоит узнать друг о друге, много чего пережить и преодолеть, хорошего и плохого, но они уже не одни. Они — пара.
Бонус 1
Наступил полдень, воздух потрескивал от жары и я решил немного расслабиться и отдохнуть от государственных дел в нашей прохладной спальне, но, видно, не судьба, на подходе к ней меня останавливает Мар и с виноватым видом признается, что снова потерял Дари и Ашера. Приходится отправляться на поиски своих любимых и неугомонных деток.
Они нашлись довольно быстро, гоняли по саду друг за другом, ну, и, частично, за бабочкой. Ашер, крупный рыжий котенок с черными полосами на морде и хвосте, был Альфой и я ему сто раз говорил, чтобы он более сдержанно и бережно относился к Дари. Ведь мало того, что тот омежка, так еще и меньше его в полтора раза, беленький такой весь (явно в меня), но… Без толку, играют и шалят на равных. Наблюдая за ними из-за большого ствола векового Кипариса (дерево такое, на дуб похожее), видел, как бесенята перекувыркиваются друг через друга, мнут прекрасные, но ломкие цветы Яливара (что-то типа роз, только без шипов), рычат и скалят свои маленькие зубки, сигая, как сайгаки, на перегонки через декоративный плющ и чуть ли не кубарем скатываясь в так мною горячо любимую клумбу с привезенными фиг знает с какого далекого далека, дорогущие (ну очень-очень редкий сорт!) чекторийи (орхидеи).
Вот же засранцы!!! Эти несносные котятки опять типа «случайно» потерялись и теперь вовсю резвились на свободе. Ну, как же! Без присмотра — это же намного интереснее, плюс нотации некому читать.
Да, малышня не угадала, просчитались малость. Не думали, что Мар сразу меня найдет, надеялись, что пару часов сам их поищет, но не угадали! Как только Вал уехал, я попросил Мара ставить меня в известность о самоволках хвостатых дитяток, а не искать их самому втихомолку. Правда, у него не всегда получается прорваться ко мне в зал советов, так как я на общественных началах замещаю Вала в его отсутствие как муж и соправитель, решая текущие дела, не терпящие отлагательств. Это дает им некую фору. Но не сейчас. Сейчас же им не повезло, мой нюх на малявок как радар, всегда найду, где бы они ни были, из-под земли достану, не то что в собственном дворце отыщу! Проказники! Загоняли свою няньку до нервного тика, шалопаи! Ну ничего, я им счаз устрою! Перетекаю в форму Ширана и издаю грозный рык!
Хух, чектории почти не пострадали. Хотя мелкие чуть с перепугу в них сальто не сделали, ощетинились, а как поняли, кто рычит, сразу к земле прижались, мордочки лапками прикрыли, одни глазки только выглядывают, да и те виновато опущены. Ага. Ну прям ангелочки. Нимбы только над головками не светятся.
Как когда-то в далеком прошлом говаривал Станиславский: «не верю!!!». Приближаюсь к ним пружинистым, медленным шагом. С грозно ощеренной пастью и прижатыми к голове ушами, хвост яростно бьет по бокам, а весь мой вид как-бы говорит «ну держитесь!». Мелкие прекрасно понимают — влипли. Переглядываются, и, вот черти, применяют запрещенный прием — синхронно подползают и переворачиваются, подставляя незащищенные, пушисто-мягкие беленькие животики. Ох и подлизунчики. Знают, чем меня пронять. Язык аж чешется, свербит, так хочется облизать этих наглых пушистиков, но нельзя. Нельзя! Совсем разбалую, потом ладу им не дам, хватит с них и Вала. Тот их совсем распустил. Они уже с него веревки вьют, а тот и рад-радешенек.
Переворачиваю Дари лапой, хватаю за шкирняк пятигодовалого бутузика и шиплю на второго близнеца. Он, поняв всё правильно, поднимается и понуро плетется впереди меня. Так-то, у меня не забалуешь.