Н-да, после Лисы, по словам Шатуна — охочей до хабара, тут ничего не осталось, чуть ли не до голых остовов машины внешников ободрали. Толком и осматривать нечего, убедился, что здесь мне прибарахлиться ничем больше не светит, постоял минуту над телом… тем что осталось от Котыча, и потопал вслед за уехавшими машинами. Не удивлюсь если тут вскоре совсем оживленно станет, не только меня искать начнут, но и тех, кто положил охотников на меня. Так что лучше к тому времени, когда это случится, убраться куда подальше.
Вскоре снова вышел на дорогу, тянувшуюся с юго–востока на северо–запад и которую, драпая от внешников, недавно «прыжком» пересекал. Осмотрелся по сторонам — никого не видно, как и неслышно. Но «неслышно» — это не показатель, я уже сам убедился, тут движки такие используют, что машину только за спиной и обнаружишь, если будешь ориентироваться только на слух. Так что я, постоянно вертя головой, легкой трусцой побежал в северном направлении, если не ошибаюсь и если верить нарисованной Стартом карте, то уже совсем недалеко в той стороне какой–то город должен быть. Вот туда я и направился. Город — это и место где спрятаться можно, и продуктами запастись, а то те, что у меня были, уже почти закончились. Ну и самое главное — это спораны! Где еще, если не в городе, их про запас можно добыть. А запас мне немалый нужен, больше наркотическую ломку я не горю желания испытывать.
Город действительно оказался недалеко, как и край леса.
Совсем неожиданно оказался на просторах, видимый со всех сторон. Так что дальше уже двигался, прижимаясь к лесополосам, чтоб при нужде в них схорониться. Но нет, видимо удача поперла, никого больше не встретил этим днем. А на следующий, чередуя бег с шагом, пройдя еще… не знаю сколько километров, я вдали сначала стену тумана увидел, а потом, когда он развеялся, и сам город разглядел.
Сначала обрадовался, что довольно быстро до него добрался. Основной участок пути на машине преодолел, потом от внешников драпая, тоже, оказывается, в нужном направлении бежал. Но вскоре радость поутихла, существенно так. Вспомнил что Старт говорил, что после перезагрузки твари спешат предоставленное Ульем свежее мясо отведать, так что небезопасно в пригороде ошиваться. Нарваться можно.
Нарываться я не хотел, силы вроде и восстановились, но рисковать пока никакого желания нет. Так что пришлось из себя марафонца изображать, забег устроил, молясь чтобы самому в виде свежего мяса тварям не подставиться. Из–за этого и не филонил, благо бежалось достаточно легко, никакой тебе отдышки и боли в боку.
Обошлось, на тварей не нарвался! Если они и были, то машины, хлынувшие из города, их на себя отвлекли. Первые, когда увидел, что они навстречу едут, остановить пытался, руками махал, но они даже скорости не сбросили, мимо не проезжали — пролетали.
«Ну и пусть их, сами себе злобные буратины, — проводил взглядом очередную пролетевшую мимо машину. — Раз люди не хотят спасаться, узнать что за хрень вокруг происходит, то и я в спасители не нанимался».
— Себя бы спасти, — пробурчал себе под нос, продолжая забег.
С этого момента прекратил из себя бегущую мельницу изображать, да и машины вскоре закончились, видимо кто хотел из города уехать, те мимо и пронеслись, других желающих пока нет.
Впрочем, как ни бурчал, но всё же сделал еще одну попытку народ просветить. Добежал как раз до частного сектора и там к группе людей, стоявших возле одного двора, подвалил.
И что вы думаете?
Несмотря на висевшие у меня на поясе ножи, не испугались! Одни сказочником обозвали, а другие не церемонились — сразу в наркоманы меня записали и послали в такие дали, в какие естественным путем не попадешь. А так как я не извращенец заднеприводный, то их посылу не последовал, а просто побежал дальше, стараясь как можно быстрей в сам город попасть. Но убегая, не удержался, обозвал их придурками твердолобыми. Сами вмазанные, и это посреди дня, но они, блин, не алкоголики, зато я, в данный момент абсолютно трезвый спортсмен–марафонец, и наркоман.
Так что окончательно рукой махнул и к другим встречным уже не приставал. Гдах!
Резко остановился, перестав про себя костерить народ недоверчивый. Гдах! Гдах!
Где–то не столь далеко, уже в самом городе, стреляют.
— Вот тебе и добрался до города! — пробормотал себе под нос, старательно выискивая, куда спрятаться.
Гдах!
Стоять на открытой местности, когда стреляют, меня охотники быстро отучили, так что после очередного, более громкого выстрела больше не раздумывал, скатился с дороги и через забор в ближайший двор заскочил. Осмотрелся по сторонам, боялся на собаку нарваться, но…
— Везет мне на странных животных, — смотрел как в расположенном напротив меня окне кот прыгает.
Здоровый, темно–серого окраса котяра безостановочно скакал, перебирая лапами по стеклу. Очень смешно, только вот смеяться совсем не хотелось. Не так и далеко снова несколько выстрелов прозвучало. Ну а кот, такое ощущение, что он окно пытался высадить и из дому вырваться.
Окинул взглядом двор, собаки не увидел, подошел к окну и…
Мряу! — взвыл замерший на подоконнике кот, не сводя с меня безумного взгляда.
На вопль кота, кто–то в доме отозвался. И пусть еле слышно, но меня не на шутку пробрало — такое урчание я уже не раз слышал. Зомби так урчат! Теперь понятно поведение животного, я и сам бы так запрыгал, абы подальше от тварей оказаться. Заодно и стало понятно по кому стреляют, люди в городе уже обращаться стали, видимо пока еще адекватные с зомбаками воюют.
— бойся! — подобрав забытый хозяевами на лавке брусок точильного камня, подступился к окну.
Кота спасать нужно, в отличие от людей, он меня не посылал и от помощи не отказывался. Аккуратно, стараясь не пораниться, высадил сначала одно стекло, а потом и второе — внутреннее. Кот, как стекло посыпалось, перестал меня гипнотизировать взглядом и спрыгнул с подоконника от греха подальше, но как только я второе стекло высадил, он пулей вылетел из комнаты наружу и только его и видел. Зато хорошо стало слышно урчание беснующихся в соседней комнате тварей. Коту повезло, что закрытая дверь их притормозила, а то бы уже сожрали животину.
Задерживаться не стал, в частном секторе не чувствовал себя в безопасности, так что продолжил продвигаться к городу, прыгая из одного двора в другой через забор. Но быстро прекратил дурью маяться, когда в очередном дворе на чумную, довольно крупную собаку чуть не нарвался. Еще немного и она заурчит: не только люди стремительно в зомбаков обращались, но и животные. Так что выбрался снова на дорогу и, несмотря на продолжающуюся в разных частях города стрельбу и многоголосый крик–вой, припустил к пятиэтажкам, благо уже недалеко до них было.
Вовремя я прекратил херней страдать: адекватные люди с улиц совсем исчезли, а вот зомбаков прибавилось. И с каждой минутой их становилось всё больше и больше. Одно радовало, что они еще медленные, ковыляют потихоньку, даже временно ускоряться еще не могут. Так что, добравшись до первых пятиэтажек, не стал сразу на крышу лезть, а старательно отрешившись от всего вокруг происходящего, продолжил забег до возвышающейся впереди девятиэтажки.
Такого я еще не видел, думал, что уже ко всему привык, но…
Город на глазах умирал, а я пожалел, что сунулся сюда так рано. Нужно было всё же дождаться пока он действительно умрет. В частном секторе это не так заметно было, а вот тут, среди многоквартирных домов, меня не на шутку пробрало. Люди обращались в зомбаков не все и сразу, а постепенно. И очень тяжело было слышать крики заживо съедаемых, или кричащих от горя матерей, видя что с их детьми происходит. Отцов и мужей, не обращенных, но с пустыми взглядами и окровавленными руками, бредущих до первых встречных зомбаков и с ненавистью на них набрасывающихся, но из–за помешательства не способных долго им противостоять. Маленьких детей навстречу не попалось… живых. Они первыми становились добычей обращенных, не способные как либо им противостоять.